Волнующая игра - [18]

— Мой бэби, мой бэби, — любила приговаривать Бритта, лаская его.

— Я ведь твой большой бэби? — спрашивал Сергей. Ответ он знал заранее.

В мире, где секс стал самоцелью, где считали, сравнивали и даже измеряли оргазмы, Сергей и Бритта были согласны в том, что секс как таковой не имел для них очень уж большого значения. Приязнь, объятия, нежные поцелуи — вот что имело для них значение. Посторонние наслаждались картиной безмятежной и преданной привязанности, когда Бритта и Сергей появлялись на людях — всегда рука об руку, ее голова склонялась на его плечо.

Когда Бритта просила у Сергея денег, он уже не мог быть «ее бэби». И когда это случалось, зловещие циклы Сергея начали проявляться вновь и с еще большей силой, чем это было в Гарварде, а затем в Кембридже. Он днями не вставал с кровати, не ел, не принимал душ и не одевался. В его голову постоянно приходили мысли о самоубийстве, и он прикидывал, сможет ли на сей раз довести дело до конца, а с другой стороны, стоит ли это дело необходимых усилий. Бритта узнавала о том, что он выходил из этого состояния, когда он появлялся в халате иусаживался в гостиной с кипой не прочитанных за все прошедшие дни газет, когда он был, как выражался, «в норе». А когда Сергей просыпался, охваченный бурной энергией и оптимизмом, она думала, что он чувствует себя еще лучше, хотя быть с ним в это время было своего рода испытанием. В его голове бурлили идеи относительно бизнеса, и он проводил часы в телефонных разговорах со своими сокурсниками из Гарвардской школы бизнеса о том, как претворить эти идеи в жизнь. Он звонил отцу и предлагал идеи насчет приобретения новых участков для строительства отелей, насчет реорганизации всех пяти компаний Рэймонта и рассуждал на тему о том, что он предпримет, когда в один прекрасный день вступит во владение состоянием Рэймонта. В такие периоды он практически не спал и когда не сидел на телефоне, отправлялся по магазинам и покупал все, что попадалось ему на глаза. Однажды он даже заказал себе дюжину рубашек в «Тернбулл энд Эссер», но стал проявлять крайнее нетерпение, когда ему предложили выбрать расцветки и фасоны.

— Я не могу тратить на это время, — раздраженно сказал он удивленному продавцу. — Выберите сами.

Сергей резко повернулся и стремительно вышел из магазина. Он пошел за Бриттой и повел ее на чаепитие в «Фортнамс», откуда он, как только сделал заказ, тут же вышел. «Потому что официантка, — сказал он, слишком долго не подходила к нам». По мере того как прилив его энергии нарастал, он становился все более раздражительным. Все сердило и выводило его из себя. Однажды Сергей заставил Бритту выйти с ним из такси и идти пешком под проливным дождем, потому что, по его мнению, таксист ехал слишком медленно. Эта спираль продолжала раскручиваться до тех пор, пока внешний мир не начинал подавлять его внутренний мир, и, измученный, он вновь погружался в депрессию.

Дело кончилось тем, что все эти прорывы в жизнь и непредсказуемый и какой-то ожесточенный уход от нее убили в Бритте чувство к Сергею. Ну что ж, он об этом ничуть не жалеет, сказал он. И он вел себя так, как будто действительно не жалеет, до тех пор, пока его сестра Аликс, сохранившая дружеские отношения с Бриттой, не сказала ему, что Бритта собирается выйти замуж.

Австрийские и венгерские аристократические титулы принимаются всерьез очень немногими, в основном официантами в ресторанах. Русские титулы могут быть фактом или выдумкой, но их носители создали для себя новый статус: профессиональных князей. Английские титулы, будь то наследственные или пожизненные, в общем, ценятся. А вот французские титулы, свидетельствующие о принадлежности к королевской фамилии, внушают благоговейное уважение.

Князю Пьеру-Жиль де Лаланд-Дессо было уже сорок, а он еще ни разу не был женат. Он не был ни гомосексуалистом, ни нейтральным. Он был, как говорят французы, серьезным человеком. Имел ученую степень доктора экономики и двенадцать лет прослужил в африканском государстве Берег Слоновой Кости в качестве советника по иностранным делам, поработал как специалист по африканским делам в учреждениях Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке и Париже и был автором широко известного труда «Политическая экономия». Когда Бритта встретила его на одном из приемов в Париже — это было той зимой, когда она окончательно порвала с Сергеем, — Пьер-Жиль только что был назначен на пост вице-президента одной крупной транснациональной корпорации.

Пи-Джи, как звали его друзья, был высок и худощав. Годы, проведенные в Африке, и таблетки атабрина, которые он принимал, когда лечился от малярии, придали его коже оттенок цвета слоновой кости, что резко контрастировало с его черными волосами и карими глазами. Пи-Джи был интересной личностью, не очень необычной для Европы, но необычной для Соединенных Штатов. Он был бизнесменом-интеллектуалом, и, к удивлению многих, у него было прекрасное чувство юмора. Его ухаживания за Бриттой соответствовали его характеру: они были серьезными, терпеливыми и нежными.

Поначалу Бритта думала, что она никогда не заинтересуется им. Он, как и ее отец, был прежде всего бизнесменом. Как и ее отец, он был склонен все принимать всерьез. Но по мере продолжения знакомства Бритта убеждалась, что он во многом отличается от ее отца. Причем отличается в таких чертах, которые имеют для нее большое значение. Он мог проявлять страсть не только в отношении денег. Он не проявлял желания контролировать окружающих его людей. Он был щедр— и в плане финансовом, и в плане эмоциональном. Десять месяцев спустя после их встречи, на Новый год, Пи-Джи преподнес Бритте старинное бриллиантовое кольцо, принадлежавшее еще его бабушке. Они поженятся в апреле. Свадьба состоится в Нейлли-су-Клермон, в доме постройки восемнадцатого века, в котором Пи-Джи провел свое детство. А пока Бритта жила в его парижской квартире. К тому времени, когда Аликс сказала брату о предстоящем замужестве Бритты, Сергей не видел ее больше года. И тем не менее он испытал чувство ревности.