Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании - [10]

Природа далеко ещё не подвластна человеку. Пока он не может спасти посевы от тропических ливней и сухих ветров. Не может повернуть морские течения, чтобы изменить климат материка. Гибралтарская плотина до сих пор не построена. А ведь ещё по давнишнему проекту её гидростанция могла бы дать колоссальную энергию и освободить тысячи тысяч рабочих рук.

Человек мирится с капризами погоды, подбирает лишь крохи от могучей энергии солнца, ветер-бездельник свистит над планетой. Да и внутри её спрятаны неисчислимые запасы даровой энергии. Теплом земных недр можно растопить арктические льды и обогреть холодные земли. Многое, очень многое ещё нужно сделать.

Человек будет настоящим хозяином планеты

Он им будет! Я в это твёрдо верю, и не только потому, что родился в стране мечтателей и романтиков. Трудно было повернуть сознание подневольных народов, указать им путь в будущее. А если это сделано, то горы свернуть, в буквальном понимании этого слова, гораздо легче.

Я мечтал об этом в одной из своих книг. Природа не всегда разумно расставила горы на разных материках. Например, если бы повернуть Уральский хребет, то в Сибири бы потеплело. Кавказские и Крымские горы защищают побережье от северных суровых ветров. Можно создать и за Полярным кругом тёплые города, защищённые горами от этих ветров.

А сколько у нас в стране появилось новых морей! Мы ещё будем поворачивать реки и навсегда уничтожим пустыни. Я верю в это потому, что видел цветущие сады на тех местах, где когда-то властвовали пески. В пустынях будут фотоэнергетические, зеркальные поля, с них можно снимать невиданный урожай электроэнергии.

Я писал об искусственных солнцах над полями, чтобы продлить световой день и снимать по три урожая в год. Рассказывал о чудесной машине, которая прокладывает русла новых рек…

Можно представить себе, как через много лет будущие историки, перелистывая страницы старых газет, станут выписывать все факты, которые свидетельствуют о том, что наконец-то в начале Великой Эры Мира человек по-хозяйски взялся за своё жилище. Историк прежде всего отметит, что все правительства не только договорились о разоружении, но и по примеру Советского государства приняли закон о запрещении пропаганды войны.

Он найдёт статистические сведения, из которых будет видно, сколько каждое государство внесло на переустройство нашего родного дома — Земли, прочтёт о том, как все страны первым делом взялись накормить миллионы голодных. Исчез страх войны, не нужны стали стратегические запасы продовольствия. Все их на общее благо!

Трудно предугадать, что найдёт историк в газетах ближайших десятилетий, но, видимо, он прочтёт, что люди всерьёз займутся климатом. Возможно, будет создано советско-американское общество по строительству плотины через Берингов пролив. Возможно, люди подумают, как приручить Гольфштрем на взаимовыгодных условиях для разных стран.

Всё это под силу не только человеческому разуму, но и нашим общим материальным возможностям. Не забывайте, что речь идёт о времени, когда не будет производиться никакое вооружение и все люди станут трудиться лишь для общего счастья.

Гигантские стройки! Масштабы необозримые! Но представим себе и самое ближайшее будущее. Историк, который заинтересуется шестидесятыми годами нашего столетия, отметит, что в это время человечество навсегда победило страшные болезни — порождение колониализма, голода и войны. Это туберкулёз, тиф, холера, оспа, чума, проказа и многие другие, которые свирепствовали во многих странах, бывших ранее колониями.

Вырастут новые посёлки и города. Правда, я бы не хотел жить в таком городе будущего, какой был показан на Всемирной выставке в Брюсселе. В этом макете много вычурных небоскрёбов и мало зелени. Будем надеяться, что, когда человек начнёт перестраивать планету, когда сумеет управлять погодой и создаст хороший климат, места всем окажется достаточно. Обойдёмся без небоскрёбов, узких улочек, насыщенных отработанными газами автомашин. Мы хотим жить долго!

И это желание будет особенно острым, так как человеку, лишённому чувства страха перед грозящей войной, захочется утвердить себя как творца, созидателя. Он при жизни хочет видеть, к чему привели его усилия, а так как для настоящих больших дел жизни обычно не хватает, то стремление продлить её будет вполне правомерным.

Люди будут помнить своих героев, отдавших жизнь за освобождение человечества от фашизма, будут приносить цветы к подножиям памятников, внимать рассказам воинов-освободителей, партизан, борцов Сопротивления, но с презрением станут отворачиваться от подслеповатого старика, который кичится своими походами на Париж, Прагу или Смоленск. Это станет восприниматься как самое подлое кощунство.

Человек позабудет о войне, поверит в себя, как частицу великого человечества — вершителя судьбы планеты, и тогда из глубины его сердца поднимутся чистые и прекрасные чувства, которые долго скрывались под гнётом страха и настороженности, их отравляла подозрительность, та, что искусственно поддерживалась теми, кому это выгодно.

У разных народов могут быть свои пути к счастью, и мыслят они его по-разному. Но человек не может быть счастлив в одиночку. Учёные думают о создании искусственного солнца. Но это солнце должно светить всем, иначе нет радости — можно обойтись и стоваттной лампочкой.