Вольная Русь - [102]

Переход на сторону Империи и Польши Брандербурга (за отказ поляков от суверенитета над Восточной Пруссией) и Саксонии заставил шведов уйти с большей части польских земель, за исключением Польского Поморья. Гданьск опять стал Данцигом, теперь — городом под покровительством шведской короны, потеряла свой последний морской порт и Литва, вынужденная вернуться в Речь Посполиту. Часть призвавших оккупантов в Литву протестантских магнатов, вынуждена была эмигрировать в земли, доставшиеся при заключении мира шведам.

Убедившись в невозможности полной победы, сели за стол переговоров и Вена с Парижем и Стокгольмом. Здесь война до продолжительности в тридцать лет не дотянула, хотя бед и смертей принесла не меньше той, что случилась в мире, откуда прибыл Аркадий.

Гиреевские войска, тем временем, одержали несколько важнейших побед. Они подавили восстание Лже-Мурада, сам самозванец погиб, а все попытки последовать его примеру легко пресекались местными властями, хотя каждый раз вызывали болезненную реакцию у Гиреев. Затем были разбиты в полевом сражении персы, выставившие слабое, разобщённое племенное тюркское ополчение. Воспользоваться победой и фактическим безвластием — при шахе-ребёнке — туркам не удалось. Вторжение в Анатолию с юга друзов, вынудило Гирея пойти на заключение мира с Персией, с границами тридцать седьмого года за вычетом перехода к Тебризу Западной Грузии.

Войско друзов оджак и Гиреевская конница разгромили вдребезги. Хотя сам их шейх спасся (и эмигрировал в Рим), его наспех сколоченное государство рассыпалось на куски, охотно признавшие главенство Гиреев. Правда, два еврейских (не нашлось силы, способной сплотить в единое целое сефардов и ашкенази), три друзских, алавитское, два маронитских и прочие княжества Ближнего Востока получили куда большую самостоятельность в решении местных дел — где-то на уровне потерянной Имеретии. Заодно под Гиреев, без больших боёв, вернулся Аравийский полуостров.

А вот Египет вернуть наследникам Османов не удалось. И помехой в этом стали не только казаки, уже успевшие утвердиться в дельте Нила, но, прежде всего, западноевропейские страны, заинтересованные в ослаблении Турции. В нынешнем своём состоянии, да ещё при потере столицы, Гиреи вынуждены были остановиться на Синайском полуострове, а потом, по требованию Сирка, отошли на юг Палестины.

Такая уступчивость Гиреев имела несколько причин, главнейшей из которых стало полное, тотальное разорение Анатолии[27]. Дело дошло до того, что земледельцы остались здесь только в горных ущельях. В остальных местах их согнали с земли кочевники, не столько татары с ногаями, пришедшие из Крыма и Приднестровья, сколько Восточно-Анатолийские тюркские племена, ранее теснимые государством для распашки земли. В реале они даже на остров Хиос заскочили, пользуясь отсутствием разумной политики у Стамбула. Из-за катастрофического падения производства зерна существенно упала численность населения и в городах — горожанам ни разу не осаждённых и хорошо укреплённых поселений элементарно не хватило еды на поддержание жизни.

Бедственное положение государства вынуждало немедленно заключать мир, даже на самых унизительных условиях. Потеря столицы и родины предков, Крыма — последние татары с которого пришли в Анатолию зимой — требовало, от ещё не так уж надёжно занявшей трон Османов новой династии немедленного их отвоевания. «Положение обязывает». При этом невозможно было Гиреям забывать и о находившейся на пике могущества, несмотря на бездарность Сефи и сменившего его безвольного мальчишки Аббаса II, Персии. Пусть армия персов стремительно деградировала, экономические возможности Тебриза на данный момент существенно превосходили силы Гиреевского султаната, временной столицей которого стала Конья.

Разгром казаками могучего флота и восстание в Курдистане предопределили решение. При первой попытке навести в горах порядок, огромные потери понёс обновлённый оджак — новые янычары и сувалери воевали на уровне городского ополчения, а не профессионального, высококвалифицированного войска, как старый. Даже самые упёртые реваншисты согласились с необходимостью взять передышку перед походом на Стамбул.

Уже в сорок пятом году было заключено перемирие, с признанием захвата юга Румелии, Стамбула и Бурсы, с полоской земли в Анатолии в пятьдесят-сто вёрст вдоль проливов и Мраморного моря казаками. Хмельницкий в ответ приказал прекратить разорение черноморского побережья Турции и, как жест доброй воли, осуществил освобождение нескольких тысяч турок-рабов с шахт и полей Малой Руси и Дона, присоединившегося к соглашению. Естественно, освобождали стариков и инвалидов, не способных уже эффективно трудиться на благо захватчиков — нормальная практика тех лет. В заключённом торговом договоре турки, в обмен на зерно, обязались поставлять анатолийских лошадей для казацкой конницы, овечью шерсть, медь, свинец, цинк.

К великой радости Аркадия, несколько месторождений хрома обнаружились в районе захваченной казаками Бурсы. О существовании там же месторождения вольфрама, узнали уже через много лет после его смерти. С поставками металлов турки не справились — рудное дело у них пришло к тому времени в полный упадок. Впоследствии, некоторые рудники за скромные выплаты султанату (и очень нескромные бакшиши визирям) взяли в аренду представители казацкой старшины.