Вольная - [33]

Оставшись в вожделенном одиночестве, я с облегчением выдохнула и наконец-то переоделась в подходящее для выхода платье — тоже с чужого плеча, но, по крайней мере, закрытое и не такое кричаще-яркое, как те, в которых полагалось ходить по дворцу. Подол оказался коротковат, и я запоздало сообразила, что как раз этим можно было бы напрячь служанку… если бы у меня было время до выхода.

Прекрасно, Аиза. Планирование на уровне «бессменный чемпион».

Абия вернулась в рекордные сроки, как раз застав стадию бесполезного самобичевания, но вместо ожидаемого серебряного кувшина принесла на подносе одинокий стеклянный стакан — спасибо хоть полный.

Стоило мне в недоумении изогнуть бровь, как новая служанка слилась по цвету со своим шарфом и залепетала:

— Простите, госпожа, но сегодня один из таких дней, и на кухне все готовят завтрак!

Я с сомнением выглянула за окно. Солнце едва одолело три четверти своего ежедневного пути, и на месте поваров я бы гораздо больше переживала об ужине.

— Если позволите, госпожа, — вполголоса затараторила Абия, с заговорщическим видом подавшись вперед, — вы совсем недавно во дворце и можете не знать…

Мне не оставалось ничего, кроме как поощрительно кивнуть, позволяя продолжить, и служанка заметно приободрилась.

— Иногда бывают дни, когда у Руа-тайфы с утра дурное настроение, — шепотом поведала она. — Тогда к вечеру оно портится и у Рашеда-тайфы, и каждый выгоняет даже самых доверенных слуг и запирается в своих покоях до утра, отказываясь от еды. Зато после рассвета у обоих такой аппетит, что кухня вынуждена готовиться с вечера!

Эту сентенцию я выслушала с нескрываемым скептицизмом. Нет, для меня не было секретом, что у каждой женщины порой бывают такие дни, когда раздражает любая мелочь и хочется, чтобы тебя наконец-то оставили в покое. Положение Руа-тайфы выгодно отличалось от положения простых горожанок тем, что позволяло претворить свои желания в реальность немедля, а уж ее характер прекрасно объяснял, почему весь дворец предпочитал, затаившись, переждать дурное настроение госпожи.

Но самому тайфе-то с чего бы регулярно страдать чем-то подобным?

— Говорят, это из-за того, что господин и госпожа тайфа — близнецы, — словно уловив мой настрой, пояснила Абия, — и порой думают одни мысли на двоих.

От этого предположения веяло дурным мистицизмом, но разубеждать служанку я не стала, молча пригубив шербет.

Он предсказуемо оказался теплым, что тоже не улучшило настроения.

Во дворце явно творилось что-то за пределами моего понимания, и Рашед, несмотря на все разрешенные мне вольности, не спешил считать меня достойной доверия и объяснять, что же не так — помимо загадочного работорговца, разумеется. Но я здорово подозревала, что и о нем узнала только потому, что иначе бы вообще не попала в поле зрения «господина и хозяина».

— И, госпожа, если позволите… — еще тише пробормотала Абия, переминаясь с ноги на ногу. На этот раз ее не успокоил даже мой благосклонный кивок: у девчонки оказалось практически звериное чутье на настроение хозяев. — Я знаю, что это не положено, но он так настаивал, и он огромный и страшный, и он маг!

Следовало отдать Абии должное: озадачить она умела не хуже тайфы.

— Что не положено-то? — в конце концов, с момента прибытия во дворец я нарушила столько запретов, что еще парочка едва ли усугубила бы мое положение — разве что тайфа действительно страдал лунными болями, как его сестра, и пожелал бы сорвать дурное настроение на мне. Но до сих пор, когда я его все-таки доводила, он прибегал к подушкам, и мне не верилось в столь резкую перемену его нрава.

— Вот, — еле слышно выдохнула служанка и протянула мне скомканную бумажку.

Она оказалась оторвана от испорченной заготовки для свитка: лицевая сторона еще характерно переливалась драгоценным перламутром — взгляд никак не мог уловить момент, когда один цвет перетекал в другой, все сильнее оттеняя нарушенный дрогнувшей рукой узор; с другой стороны обнаружилась быстрая вязь разъезжающихся строчек.

«Аиза, что-то не так. Нисаль выставил вельмож, хотя они еще не пришли к соглашению, а потом отослал меня и Шади. Забрать образцы заклинаний не позволил, но сам ими заниматься не собирался — начал натягивать новую бумагу на станок для свитка».

Подписи не было, но мне она, по совести, и не требовалась: Малих прибег к тайному шифру, которым мы пользовались в детстве. Да и под описание «огромный и страшный» белокожий саклаби подходил как нельзя лучше. А что Абия спутала его с магом — немудрено, свиточника не каждый образованный горожанин отличит, пока дело не дойдет до заклинаний…

— Рашед-тайфа знает? — спросила я.

Абия испуганно замотала головой.

— Господин маг пришел на кухню и искал кого-то, кто смог бы передать записку госпоже наложнице. Я не соглашалась, но он такой грозный! — она побледнела еще сильнее и в конце концов бросилась мне в ноги. — Прошу, не говорите тайфе, госпожа!

От обилия господ и госпожей в ее речи у меня закружилась голова, и я отскочила, упустив шанс рассмотреть, как же надлежит правильно целовать полы чьих-либо одежд.

— Поднимись, — велела я. — Ты все сделала правильно.