Волна - [53]

Все чаще мне удается сохранить душевное равновесие, оглянувшись на былые дни. И я радуюсь. Это моя маленькая победа. Она делает нынешнюю жизнь немного светлее.

Конечно, мое равновесие еще очень шатко. Нынче утром я потягиваю кофе в саду святого Луки в Вест-Виллидж. Лучи летнего солнца озаряют гортензии и наперстянки. Совсем английский садик. Я замечаю у себя на руке след раздавленного насекомого — одной из тех крошечных мошек, от которых, не замечая, отмахиваешься. И память немедленно переносит в наш лондонский садик, где в теплые дни тучами вьется такая мошкара. Я вижу нас: вот мы нежимся на солнце после ленивого воскресного завтрака. Я пристаю к Стиву, чтобы он помассировал мне шею. До меня долетает басовитый, ломающийся голос Вика. Ему уже пятнадцать. И тут же сознание возвращает к действительности. Этого нет и никогда не будет.

На миг я провалилась в иную реальность: нашу жизнь, какой она была бы теперь. Раньше, когда я позволяла себе эти запретные мысли, в моем сознании не возникало таких четких картинок. Но в последнее время ко мне приходят образы, детали, мельчайшие штрихи — такие объемные и достоверные, будто меня лишь вчера вырвали из той жизни.

Я знаю его во всех подробностях. Мой мир, каким он был бы с ними. Шум, суета, запахи, краски, важные вехи. Лица моих подросших сыновей.

Какая опасная, коварная иллюзия: будто я знаю то, чему никогда не бывать. Мне хочется отгородиться, оберечь себя от этого знания.

Прошло семь лет, их отсутствие разрослось, как разрослась бы за это время наша жизнь. Теперь у моего горя появился новый оттенок. Я тоскую по ним — таким, какими они должны были стать. Я хочу туда, в нашу жизнь. За семь лет горе обрело кристальную ясность. Теперь меня уже не носит и не кружит в водоворотах. Меня не окружает защитный кокон потрясения.

И я боюсь. А если истина мне не по силам? Если я сломаюсь, подойдя к ней чересчур близко? Временами я совсем не уверена, что выдержу эту новую ясность.

И все-таки опыт этих лет меня убедил, что мне не исцелиться, если их нет рядом. Когда я отстраняюсь от них и от своей утраты, я разваливаюсь на куски. Я чувствую себя так, будто случайно забрела в жизнь какой-то другой женщины.

Точно так же я теряю себя, когда скрываю прошлое от людей. В Нью-Йорке мне часто казалось, что я угодила в какую-то программу защиты свидетелей. Пока я не пришла в себя, мне нужна была легенда, защитная маскировка. Но теперь все иначе. Наверное, единственный способ выжить и остаться человеком в мире, который пуст, в котором нет моей семьи, — это признать истину о них и себе.

Ибо их нет, и я сама по себе.

Пытаясь оградить себя от этого знания, я теряю себя, свою личность. Кто я теперь?

Вчера ночью была гроза, и сегодня сад особенно зелен, а скамья, на которой я сижу, до сих пор мокрая. Перед глазами встает свежее, промытое летним дождем утро в нашем саду и Малли, плетущий мне венок из одуванчиков.

Мне вспоминается, как Малли определял мое место в мире и как бурно я всегда возражала.

— Нас три мальчика и одна девочка, три мальчика и одна девочка, — твердил он, разъясняя устройство нашей семьи и прыгая на одной ножке по плиткам внутреннего дворика.

Затем он перечислял все наши имена и даже называл себя официально: Никиль — Никиль, а не Малли, как его звали все и всегда.

— Стивен Лиссенберг, Викрам Лиссенберг, Никиль Лиссенберг и мама Лиссенберг! — гордо объявлял он.

— Мама Лиссенберг? — театрально возмущалась я. Мой новый титул. Оказывается, я просто довесок к этим трем мальчишкам. — Малли, почему ты всегда меня путаешь? Всех остальных ведь назвал правильно. Разве меня так зовут?

Стив, конечно, приходил в восторг от выдумки сына и всячески его поощрял:

— Умный мальчик! Все правильно, молодец. Знаешь, как надо.

— Мама Лиссенберг, мама Лиссенберг! — повторял Малли как заведенный.

И трое глупых мальчиков покатывались со смеху. Сейчас, сидя в нью-йоркском парке, я слышу их ликующие голоса, раздающиеся в саду нашего лондонского дома, я слышу, как звенит их смех.

Благодарности

Прежде всего я должна поблагодарить моего чудесного психотерапевта Марка Эпштейна. Без его чуткого и тактичного руководства эта книга не появилась бы на свет. С ним я наконец попыталась постичь немыслимое и отважилась вспомнить.

Огромное спасибо Радхике Кумарасвами, Саре Гордон, Малати де Алвис и Амрите Пьерис за то, что прочли каждый абзац этой книги и настояли на ее завершении.

Также хочу поблагодарить Свири и Кена Балендра, Беверли Вуд, Наоми Колетт, Аниту Григориадис, Маргарет Хедленд, Наташу Балендра, Руванти Сивапрагасам, Кароль Бергер, Кевина Брауна, Лестера и Марию Хадсон, Сити Тирукелвам, Дэвида Брауна, Кешини Сойса, Линду Сполдинг, Сьюки Сэндлер и Софи Вуд, которые помогали мне на разных этапах работы над книгой.

Горячая благодарность Майклу Ондатже, чья поддержка так много для меня значит.

Я искренне благодарна моему агенту Эллен Левин. Отдельное спасибо Ленни Гудингсу.

Благодарю сотрудников издательства Knopf Кэрол Девин Карсон, Пей Лои Коаи и Габриэль Брукс, а также Кендру Уорд и Скотта Ричардсона из команды McClelland and Stewart.