Волкодлак - [69]

Она слышала часть разговора в одну из ночей, самый конец, но этого хватило, чтобы понять: Рош попытается сделать из неё помесь собаки с племенной тёлкой. От одной мысли об этом сводило зубы. Хотя, если поразмыслить, человечно со стороны колдуна. По её мнению людские браки мало чем отличались от того будущего, что он ей готовил. Тоже тюрьма дома и быта, полнейшее подчинение мужу, роды каждый год, побои… Многие крестьянские бабы так жили, но Ирис не желала. Если бы и осталась, взяла любовником, то добровольно. Да и разум подсказывал, что с ней обойдутся много хуже. Рош старается для магов, он сделает всё, чтобы угодить магам, а она нечисть.

Да и дочь Ирис отдавать не собиралась. А её намеревались отобрать, вытравить из неё зверя, сделать послушной говорящей шкурой. И тут бы колдун не вмешался: плевать ему, для него Аглая — кусок мяса, просто чужой щенок. Нет, волки и то себя иначе ведут.

Она ведь пыталась, специально подсовывала под бок, чтобы привык, чтобы смогла оставить с ним дочь на пару месяцев, пока она будет добывать деньги: с ребёнком много не заработаешь. Но ничего. Впрочем, тогда, прошлой зимой, Ирис не предполагала, что всё так обернётся, думала, что никогда больше судьба не сведёт, а Рош только для зачатия нужен. Если б знала, наступила себе на горло, действовала иначе, подержала бы у себя пару недель… Но что уж теперь.

Насущной проблемой стало уйти незамеченной.

Ирис выбрала рассветный час, когда только-только открывались ворота, а стражники, зевая в кулак, могли проворонить и дракона.

Волосы остригать не хотелось: для работы пригодятся, поэтому просто заплела их в косу и уложила под платок. Всё равно штаны Роша велики, придётся уходить девкой. Главное — не попасться на глаза местным магам, а то сошьёт Злата Затравская себе новую муфту из волкодлачьей шкуры.

Но чародеи не спешили выбраться на лёгкий морозец, мирно почивали в постелях.

Глазами попросив дочку молчать и покормив её, оборотница обернулась к мирно посапывавшему Рошу, прислушалась к дыханию и, забрав то, что считала нужным, выскользнула во двор. Засов не был проблемой, а чары колдун не поставил: уже доверял, забыл пословицу: сколько волка ни корми, он в лес смотрит.

Подумала, что надо будет отловить в какой-то деревеньке чародея, чтобы снял невидимую штучку с её шеи, вышла за калитку и быстрым шагом направилась к воротам, бережно прижимая к себе Аглаю.

Всё прошло удачно: не остановили, удалось покинуть Каратор вместе с каким-то купцом, схоронившись в подводе. Проехав немного, Ирис спрыгнула на повороте и юркнула в кусты. Поправила перевязь с малышкой и направилась туда, куда и надлежит зверю — к лесу. Но в чащу не забралась: пошла по опушке, выискивая глазами какой-нибудь ручей, чтобы помог замести следы. Наконец таковой нашёлся. Оборотница разулась, подоткнула юбки и побрела по холодной воде. Можно простыть, но жизнь дороже.

Ручей тёк с северо-востока на юг — что ж, её устраивало. На юге она уже была, что ж, пришло время узнать, что там, на востоке. И к Властене поближе. Ирис хотела бы туда попасть, но не в клетке, не в ошейнике, а тайком, в полной силе, чтобы месть была сладка, как и кровь врага.

Ручей обманет собак, но поисковый импульс не проведёшь. Но от этого у неё средств нет, только молитвы Луне да удача. Ничего, уходила же раньше, и теперь уйдёт. Заклинание-то десятки вёрст во всех направлениях не обежит, две-три максимум, а у неё фора.

Ноги озябли, нос начал шмыгать. Пришлось вылезать, растереть ноги снегом и обуться. Заодно время кормления подошло.

Ходила Ирис быстро, уставать — уставала, конечно, больше, нежели обычно, но уже не так, как во время беременности, поэтому к закату успела далеко уйти от Каратора. Промышляла мелким зверьём, которое даже жарить не стала, съела сырым. И вроде сил даже от крови прибавилось.

Аглая вела себя тихо, будто сама понимала, что плакать нельзя.

Ночью перекинулась и в образе зверя трусила по снегу в лунном свете — не время сейчас для отдыха, потом отоспится. Платок с дочкой держит в зубах.

Пару раз пришлось хищников пугнуть, чтобы место своё знали. Но волки, они умные, к волкодлаку не сунуться.

Проведя в пути несколько дней, не выходя к жилью, Ирис набрела на охотничий домик. Принюхалась — нежилой, запах человеческий почти выветрился. Самое оно для временного логова, чтобы осмотреться, подумать. Вечно зверем не побегаешь, денег так не добудешь, во Властену не опадёшь. Но столица — это потом, сейчас нужно Аглаю куда-то пристроить.

Эх, жаль, первенец её далеко! Он, конечно, ещё не оборотень, но позаботиться бы сумел. Не он — так те, с кем его оставила. Вынуждена была оставить, чтобы выжить. Хорошие люди, редкие люди, которые не травили их, которым они со спутником доверяли. Поэтому и отдала: верила.

Редко, очень редко люди с волкодлаками вместе уживаются, да те и не обычные были: потомки отступников — тех, кого Конклав проклял. Они сами для закона нечисть. А та семья — так на осьмушку и взаправду. Была там одна история, хоть балладу сочиняй. Любовь, породнившая противников.

Где б таких найти? Хоть к троллям иди: они без предубеждений. Не тронешь их — не тронут тебя.