Волки пустыни - [13]

— Готовы, Сергей Иванович, — не по уставному ответил Шаман.

— Тогда вперед. В квадрате семнадцать-девятнадцать вас ждет транспортник. Занимайте места, я вас сам выпущу.

Непроизвольно выстроившись в цепочку во главе с Колдуном, которому предстояло вести катер, группа скрылась в его чреве. Вскоре грузовой люк начал медленно закрываться, а когда ангар наполнил легкий гул начинающих раскрутку двигателей, Лузгин быстро прошел в аварийную капсулу технического персонала. Захлопнув дверь, он набрал код и нажал на красную кнопку. Заработали насосы, откачивая воздух из помещения. Когда барометр упал до нуля, полковник потянул на себя рычаг отпирания ворот, которые начали медленно распахиваться. Холодный безжалостный космос ворвался в ангар, высасывая последние молекулы кислорода и покрывая все вокруг легким инеем оставшейся влаги, все вымораживая и убивая.

Лузгин наблюдал за стартом в иллюминатор. Катер приподнялся над столом, выплывая в вечную ночь, а полковник проводил его армейским приветствием.

Сколько вот таким же образом он отправил групп на выполнение опаснейших заданий, и это часто было последним контактом с дорогими ему людьми. Он был не сентиментален, но всегда что-то сжималось в нем, когда он видел спины уходящих или уплывающий носитель на фоне черного расцвеченного звездами космоса. Дюзы катера вспыхнули ярким светом, и машина прыгнула в темноту, в которой через несколько секунд пропали светящиеся точки выброса ее двигателей.

Колдун точно вывел катер в заданный квадрат и, просигналив вспышками маяка, мягко посадил машину в грузовом отсеке транспортника.

— Приехали, господа, — произнес он, глуша двигатели.

Когда давление в отсеке достигло нормы, они расстегнули страховочные ремни и вышли из катера, где были встречены дежурным палубным офицером.

— Пойдемте, — пригласил он. — Старт через пятнадцать минут.

Он проводил их до каюты и, убедившись, что все расселись в кресла и пристегнулись, пожелав легкого старта, ушел.

Звуковой сигнал. Медленно и неумолимо наваливающаяся на тело перегрузка свидетельствовали о том, что транспортник начал разгон.

«Мама, во что я вляпалась, — мелькнуло в голове у Сирены. — Дорога в один конец. Прости меня, мама», — послала она мысленный сигнал, но, оглядев спокойные лица мужчин, начала дышать по системе, успокаивая расшалившиеся нервы.

Трое суток прыжка по корабельному времени прошли для каждого члена группы по-разному. Сирена изучала инструкции по вождению песчанки и использованию ее вооружения. Периодически сдавала Колдуну неофициальные экзамены, перебираясь с ним для этого в катер. Шаман с Самумом большую часть времени играли в какую-то непонятную игру либо сидели, часами уткнувшись в экраны своих персональных копайзеров.

Громкая связь из ходовой рубки заставила их всех вновь пристегнуться. Транспортник выходил из режима прыжка. Это означало, что скоро начнется их работа.

Когда корабль вышел в нормальное пространство и начал режим торможения, Шаман, забрав с собой Колдуна, ушел в рубку. В точке выброса командование осуществлял он, и капитан должен был неукоснительно выполнять его указания по размещению маскирующих элементов и оставлению следа волнового возмущения в пространстве для дезинформации противника.

Все вскоре было согласовано, группа заняла свои места в катере и Колдун вывел его в точку ожидания. На экране они наблюдали, как транспортник, выходя в рассчитанные точки, выбрасывает из своего грузового отсека партиями металлический хлам, оторванные крылья истребителей, куски фюзеляжей штурмовиков и покореженные броневые плиты крейсеров и эсминцев, а потом совершает, казалось, бессмысленные маневры в определенной ему зоне.

— Танец закончил. Удачи вам, — донеслось до диверсантов сообщение капитана, и носитель, увеличивая ход для производства прыжка, скоро скрылся с экрана радара.

Колдун включил двигатели и медленно подвел катер к огромной искореженной броневой плите крейсера, скрывшись под ней, как под зонтиком, и пристыковавшись манипулятором. Теперь оставалось только ждать конвоя гаюнов. Место точки выхода из прыжка было очень удобное. Рядом никаких огромных масс материи и возмущения магнитных полей, что влияло на точность выхода и входа в прыжок. Теперь оставалось только набраться терпения.

Противник не заставил себя долго ждать, как будто подыгрывая диверсантам. Не прошло и десяти часов, как сидящий в кресле пилота Колдун насторожился, а потом, не оборачиваясь, сообщил:

— Горб на подходе. Фиксирую возмущение выхода.

— Пристегнулись, — приказал Шаман.

Все, к чему они готовились, начиналось сейчас, не испытывая их терпения.

Вытянув влево и вправо шеи, сидящие за спинами Колдуна и Шамана Самум с Сиреной пытались рассмотреть отметки появления кораблей на экране локатора. Световые всплески выхода в пространство звездолетов гаюнов, которые должны быть видны в лобовой бронеплекс катера. Всем хотелось, чтобы это был конвой с промышленной секцией, тогда конец ожиданию. О том, что это первый рискованный момент в осуществляющейся операции, никто из диверсантов не думал. Напряжение росло.

— Есть, — первым отреагировал на появление кораблей Колдун.