Волки и вепри - [36]
— Премного благодарен, я у тебя в долгу. Бреннах Мак Эрк.
— Хаген Альварсон, — короткое и крепкое рукопожатие скрепило знакомство.
— Как ты сказал? — обернулся Хравен сейдман. — Ты — Мак Эрк? Не ан-Эрк, как здесь говорят?
Парень удивлённо насупился:
— Да, я так и сказал: Мак Эрк, то есть сын Эрка, сына Доннаха сына Бреннаха сына Бриана…
— Из Коннахта, что ли? — прищурился Хравен. — Ты, выходит, ирландец?
— Да, я ирландец! — гордо вскинулся Бреннах, сверкая злыми глазами. — А тебе до того что?
— Ненавижу ирландцев, — сообщил колдун, кривя губы в презрительной ухмылке.
— Ну а я ненавижу вас, датчан, и ваше знамя с вороном! — не остался в долгу Бреннах.
— А мне насрать девять куч, — решительно заявил Хаген, становясь между ними, глаза в глаза с чародеем, — кого вы оба ненавидите. Мне также насрать, кто такие ирландцы и датчане, где распложены Коннахт и эта Датчания…
— Дания, — поправил Хравен, больше не улыбаясь.
— …и на эту самую Данию мне тоже насрать девять куч, — настойчиво продолжал Хаген. — Если ты не заметил, сейдман, я только что спас этого человека и беру его под свою защиту. Он мне должен, и пока не выплатит долг, тебе не видать его крови. Во всяком случае, прежде моей.
Хравен открыл было рот, и не знал Хаген, глядя, как ненависть плавится с гневом в чёрной бездне глаз чародея, проклянёт его «датчанин», или просто обругает. Но тот в последний миг лишь пожал плечами, закрыл распечённый тигель души привычной холодной ухмылкой. Сплюнул в сторону, обращаясь к Хагену, но глядя на Бреннаха:
— Освободишь этого раба — дай знать.
И ушёл.
Бреннах же, красный, как рассвет над морем, выпалил:
— Я не просил тебя…
— Заткнись, сын Эрка, — резко перебил Хаген, нимало не страшась пламени во взоре гордеца. — Или у вас там в Коннахте так принято — за доброе дело платить плевком в лицо? Что хотел сделать этот милый юноша? — указал на мёртвого сида. — Глаза тебе вынуть? Уж прости, что я ему помешал. Если хочешь, можем продолжить. Я тебя буду долго убивать, только попроси!
Бреннах покраснел ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда. Через всё его лицо белел шрам, явно свежий, рассекавший острый птичий нос. Парень выглядел сверстником самого Хагена, и повидал, пожалуй, не меньше. Шумно сопел, словно в груди у него смешивались, извергая клубы пара, два потока: ледяной Нибельхейм гордости и полыхающий Муспелль стыда. Порождая с паром — новый мир, чьи туманы и огни отражались в глазах юноши. Вместит ли душа человека новый мир? Не разорвётся ли, выплёскивая следом за скупыми слезами безумие?
Хаген решил не проверять. Добавил тихо, положив руку на плечо Бреннаха:
— Насчёт раба Хравен зря сказал. Ты никакой не раб, конечно. Ступай, куда хочешь.
— Что это они делают?! — воскликнул «никакой не раб», указывая на храм.
Пока они вели учтивую беседу, викинги уже распотрошили святилище, вынесли всё мало-мальски ценное, включая обивку стен, а также блюдо-луну и золочёные рога над входом. Втащили мёртвых сидов внутрь, обложили храм хворостом и подожгли. Кажется, у сидов в ходу был иной погребальный обряд, но кому было до того дело?
— У тебя сердце болит за святыню? — ехидно ухмыльнулся Хаген.
— У меня сердце болит за арфу, — пояснил Бреннах, направляясь к дымящему, словно пасть дракона, входу, — мою арфу, они её там оставили, скотоложцы такие…
Хаген поспешил за ним — не из-за беспокойства, просто из любопытства.
Храм разгорался медленно, но верно. Дым сочился из всех щелей, рыжие язычки танцевали на стенах, от жара перехватило дух. Однако Бреннаху, казалось, это было нипочём. Сам же Хаген споткнулся у входа об мёртвого сида, чья кровь ещё не просохла на его ноже. Выругался, извинился перед павшим ещё раз, но тут со стены что-то свалилось, издав упругий металлический звон и ударив Лемминга по голове. В руках у Хагена оказался деревянный угловатый ящик и струны — раскалённые, разгневанные непотребством. Лютня? Арфа? В дыму не различить.
— Эй, арфист! — крикнул Лемминг. — Твоё добро?
— Да какое там… — отмахнулся тот раздражённо. — Вот моё! Всё, закрываем лавочку…
Дважды просить не пришлось.
Викинги оставили пылающий храм далеко позади, когда Хродгар спросил Бреннаха:
— За что они тебя?
— Нарушил ихний закон, — чужеземец вполне сносно говорил на Скельде, хотя и хуже геладцев: было заметно, что это не его родной язык. — У них в своде законов написано: «За одну сломанную ветку в нашем лесу — одна сломанная кость чужака». Я не знал. Откуда мне было?.. Но прежде хотели вынуть глаза: я увидел ихнее святилище, а это тоже нельзя. Не по закону. Как там говорили в древние времена: «Dura lex sed lex», верно?
— А ты вообще из каких краёв?
— Из… из далёких, — растерянно проговорил Бреннах. — Из тех же, что и вот этот человек, — указал на Хравена. — Расспросите его, где находится остров Ирландия — я пояснить не сумею.
— Ладно, оставим это, — махнул рукой Хродгар: чародей так и не рассказал им, откуда прибыл, за все семь зим их знакомства, хотя и обещал. — Как ты тут очутился?
— Это тоже долгая и запутанная история, — уклончиво молвил Бреннах. — Пусть ваши люди считают меня безродным бродягой. Ибо, как доводилось слышать, подобного народа всегда в избытке в боевых союзах, отправившихся в набег.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Хаген Альварсон. Скрипач и фоссегримРодовая сага, народная норвежская сказка, хвэнтези. Что-то в этом духе. Разумеется, перевод с украинского. Особая благодарность Михайлову С. — сам знает за что:))
В Северных Землях случилось небывалое: сын короля карликов-двергов при помощи колдовства соблазнил дочь конунга Западных Заливов! Когда от их связи родился ребёнок, его вынесли на скалы умирать, но родичи со стороны отца подобрали его и воспитали при дворе подгорного короля. Когда ему сравнялось четырнадцать, он ушёл из дому, чтобы испытать себя на дороге чайки, стать настоящим викингом и скальдом и вырастить свою судьбу. На родине соплеменников своей матери, в суровой Стране Заливов, он обрёл друзей и врагов, познал и унижение, и славу, попал под покровительство легендарного вождя викингов Арнульфа Седого и под его руководством сделал первые шаги на китовой тропе, как на Севере называют Море.
Услышать в ночи музыку и пойти на магический зов. Поддаться чарам, которые так легко обрубить, но… зачем? Приманить песней понравившуюся девушку… и оказаться связанным со своенравным созданием воздуха. Пойти за своим сердцем — и столкнуться с застарелым проклятием. Случайная встреча, обернувшаяся судьбой… Магия песни, побеждающая даже эльфов. Маги, эльфы, сильфы, русалки, гномы и саламандры. Сумеют ли они договориться между собой?
В легендарном полу-мифическом городе Бел Ярнаке самыми могущественными магами являются жрецы Чёрного минарета. Главный среди них, алхимик Торазор, в течение долгого времени стремиться получить некий редкий элемент. Отчаявшись после тысяч безуспешных попыток, он посредством колдовского обряда призывает могущественное божество — Друм-Ависту, Сияющую Тьму…
Это удивительная история о том, что случается, когда выпускницы Академии Крестных Фей и Ведьм вместо плановой отработки практики, подтверждающей право на получение диплома, решают поступить по-своему. Крестных заказывали? Нет? Ваши проблемы.
Книга для поднятия настроения – динамичные сюжеты, легкий слог и добрый юмор.Принцесса упряма, как железная цепь, норовиста, как коза, и умна, как обоюдоострое лезвие. Она действует, ошибается, влюбляется, дерется и постоянно что-то ищет: еще не подаренное кольцо, драгоценного коня, обманутого рыцаря, городскую казну.Шесть историй, шесть приключений принцессы в самых разных обстоятельствах. Неизменно одно – решать проблемы надо немедленно: ждать и сожалеть о несделанном принцесса не умеет.
Волшебники суетятся лишь по особенным случаям, когда представляется возможность обокрасть коллегу чародея. Ведьмы же, суетливые от рождения, стараются совершить пакость из пакостей. И только иллюзионист спокоен до тех пор, пока не решает устроить грандиозное представление, попутно спасая город от величайшего зла. Три истории, множество героев и лишь одно главное действующее лицо — магия.
Юная Рита училась, общалась, жила. Но с приходом одного шамана все встало с ног на голову. Она вернулась домой. Заняла свое место в Кругу Тринадцати. Однако что-то не давало ей повода сидеть спокойно, и она постоянно вляпывалась в истории. И теперь ее мучают только три вопроса: зачем уничтожать Круг Тринадцати? Кто такой шаман Жинн и каким боком-припеком здесь ее бывший ректор? И кто же все-таки любит Риту, не обманывая? Закончено, но почти не редактировано.