Волка - убить - [32]

Она медленно направилась к нему. На лице её больше не было улыбки, руки висели вдоль тела, и констебль решил, что она готовится к разговору. Возможно, будет извиняться или ставить какие-то условия. Но вместо этого Линда молча подняла голову и с легким чувственным вздохом разомкнула губы. Дрейтон мгновенно проникся её настроением, и несколько секунд они касались друг друга только устами. Потом он обнял Линду и смежил веки, чтобы не видеть глумливых обложек с совокупляющимися всевозможными способами любовниками. Не видеть этого современного обряда жервоприношения богам плодородия.

Дрейтон оторвался от девушки и пробормотал:

— Пойдем.

Линда тихо засмеялась, и он был вынужден так же тихо хихикнуть в ответ. Дрейтон понимал, что они смеются над собственной слабостью и беззащитностью перед лицом охватившего их чувства.

— Да, пойдем.

Она тяжело дышала. Ее прерывистый рассыпчатый смех звучал совсем не весело. «Марк?» — полувопросительно произнесла Линда. И повторила: «Марк». Словно звуки его имени успокаивали её. Дрейтону же в её голосе послышались нотки обещания.

— Мы поедем в Помфрет, — сказал он. — Я на машине.

— В Черитонский лес?

Он кивнул, почувствовав укол разочарования.

— Ты уже бывала там раньше?

Она уловила подтекст этого вопроса.

— С мамой и папой на пикниках, — Линда серьезно посмотрела на него и добавила: — Тогда все было иначе.

Это могло означать все что угодно. Что Линда никогда не ездила туда с мужчиной, чтобы предаться любовным утехам или просто побродить, держась за руки. Слова — лишь способ скрыть чувства и намерения.

Она села в машину и отправила короткий, но обязательный обряд — одернула юбку, сняла перчатки, положила сумочку под приборный щиток. Почему женщины вечно претендуют на утонченность, уделяют столько внимания мелочам, почти никогда не забывая о них? Маска, которую Линда надела сейчас, была совсем не похожа на ту, с которой она выскользнула из его объятий. Теперь её лицо выражало горделивое самодовольство и казалось вправленным в окно машины, будто в рамку, чтобы весь мир мог полюбоваться ею: вот я, в машине с мужчиной.

— Где ты хочешь поесть? — спросил Дрейтон. — Я думаю, в черитонской гостинице на опушке леса.

— Я не голодна. Может, выпьем?

Неужели она и прежде бывала в таких местах? Не могла побороть соблазн показаться на людях? Дрейтон всем сердцем презирал её за происхождение, за убогость речи, за достойную сожаления узость кругозора. Но близость тела Линды волновала его, и он с трудом сохранял самообладание. Сможет ли он высидеть почти час в баре гостиницы, о чем будет с ней говорить, сумеет ли удержаться и не полезть к девушке с ласками? Ведь ему нечего ей сказать. Правила игры подразумевали легкую пикировку, мелкие знаки внимания. Выражаясь языком орнитологов, токование и распускание перьев. Прежде чем приехать в лавочку, Дрейтон усердно репетировал это вступление, но теперь ему казалось, что оно — пройденный этап. Поцелуй подвел их к грани. Дрейтону безумно хотелось, чтобы Линда хоть немножко поиграла, выказала радость, которая, возможно, облечет её похоть в какие-то более приличные формы.

— Не знаю, — глухо ответил он. — Надо же: я достаю машину, и в тот же вечер прекращается дождь, который лил несколько недель.

— Без неё мы бы сюда не добрались, — впереди, за кронами покрывающихся листвой деревьев, сияли в сумерках огоньки Помфрета. — Темнеет, — добавила Линда.

Лихорадочно придумывая тему для разговора, Дрейтон нарушил важнейшее правило.

— Сегодня мы допрашивали парня по имени Кэркпатрик, — сказал он, хотя обсуждать работу полиции было не принято, а возможно, даже и незаконно. — Ваш покупатель. Не знаешь такого?

— Они не представляются, — ответила Линда.

— Живет где-то здесь, — продолжал Дрейтон.

Именно здесь, подумал он. Перед ними маячила черная стена леса, а на её фоне, будто разбросанные по зеленому лугу кубики, виднелись штук десять бело-голубых домиков в деревенском стиле.

— Ой, смотри! — воскликнула Линда. — Вон та машина.

Она стояла на одной из подъездных дорожек, играя розовыми и лиловыми тонами в свете висевшей на крыльце лампы.

— Этого человека ты имел в виду? Подумать только, раскатывать всюду на такой машине. Я чуть не умерла со смеху.

То, что такой пустяк смог развеселить его, покоробило Дрейтона. Констебль почувствовал, как у него сжимаются губы.

— Что он натворил? — спросила Линда.

— Не задавай таких вопросов.

— Какие мы осторожные, — сказала она, и Дрейтон почувствовал её взгляд. — Наверное, твои начальники довольны тобой.

— Надеюсь.

Дрейтону казалось, что Линда улыбается, но он не смел повернуть голову. Внезапно его осенило: а что, если она молчит и скучает по тем же причинам, по которым молчит и скучает он сам? Эта мысль поразила констебля. Здесь, на опушке соснового леса, дорога была темная, и он не мог даже на миг отвести от неё глаза. Вдали, во впадине меж черными волнами хвои, маячили огоньки гостиницы. Линда положила руку на его колено.

— Марк, — сказала она. — Марк, мне расхотелось пить.

Было почти девять, когда Бэрдену позвонили из участка.

— Руби Брэнч снова пришла, сэр, — донесся голос Мартина. — С ней Нобби Кларк. Хотят видеть вас. Я не смог вытянуть из них ни слова.