Волк в овечьем стаде - [18]

Заявление, которое сделал Томми, начало свой путь ко мне.

Тем временем, однако, факты против Криса Девиса стали вызывать у меня сомнение. Эта история, похоже, не подходила для обвинения, которое помогло бы мне выиграть выборы. Мы с Бекки начали готовить дело к суду, что требовало более глубокой проработки, не просто беседы с родителями потерпевших. Так как обвиняемый больше не желал добровольно признать себя виновным, нам надо было собрать улики, которые мы могли ему предъявить, и обвинение начало распадаться на глазах. Луиза, четырехлетняя девочка, как и предупреждала меня Кэрен, не могла нам помочь. Она сначала указала на Криса Девиса, выбрав его фотографию из шести похожих. Но в следующий раз она ткнула пальчиком в другого мужчину. Когда мы изменили тактику и положили перед ней только разные фотографии Девиса, она не смогла ничего точно сказать.

— Для нее все взрослые на одно лицо, — сказала Кэрен. — Она даже не смотрит на нас. Положи перед ней свою фотографию и посмотри, что будет. Теперь твое лицо покажется ей знакомым.

Я отказался от этого эксперимента.

Третий мальчик опознал Криса Девиса по фотографии, но его рассказ подтверждал, что действия обвиняемого подпадали под статью о непристойном поведении.

— Он успешно забывает о случившемся, — сказала на это Кэрен. — Возможно, для него это даже лучше.

— Но не для меня, — проворчал я.

Я знал, что смогу положиться на Кевина Полларда. Я слышал, как он согласился опознать Девиса в суде. Но меня беспокоило, что он будет слишком напуган, чтобы давать показания. Мы с Бекки поехали к нему домой, надеясь, что там ему будет удобнее беседовать с нами. Было семь часов вечера, но его отца дома не было, он уже не притворялся. Я был рад, что не встретил его.

Я показал мальчику небольшую стопку из шести фотографий, чтобы облегчить опознание в суде.

— В суде, — сказал я ему, — ты скажешь, что я показывал тебе эти фотографии, а я спрошу, указал ли ты на одну из них. А теперь не торопись, Кевин. Покажи мне мужчину, который посадил тебя в машину, и отвез к себе домой, и трогал тебя так, что тебе было неприятно.

Фотографии были похожи, разные молодые мужчины со светлыми волосами. Я ожидал, что преступник бросится в глаза мальчику. Но он медленно просмотрел их, отодвигая пальцем. Его мать заглядывала через плечо. Каким-то образом фотографии делали для нее пережитое сыном более реальным. Кевин помедлил, когда дошел до снимка Девиса, но затем продолжил рассматривать другие фотографии. Бекки и я переглянулись.

— Его здесь нет, — наконец сказал Кевин.

— Ты не мог бы еще раз посмотреть? — попросил я, стараясь не выказать нетерпения.

Малыш согласился. Я наблюдал за ним. Он больше не выглядел испуганным. Он что, тоже успешно справлялся с пережитым? Казалось, все жертвы преступления намеревались оставить меня без помощи, прежде чем я мог провести в суде обвинение.

— Его здесь нет, — наконец сказал Кевин тоненьким голоском. — Я могу идти играть? — спросил он у матери.

— Но ты говорил мне… — начал было я, стараясь казаться спокойным. — Помнишь, в суде ты сказал мне, что тот человек трогал тебя?

— Это был не он, — повторил Кевин. Его мать посмотрела на меня так же невинно, как и ее шестилетний сын.

Уже на улице, направляясь к машине, я сказал своей помощнице:

— Теперь придется переложить это дело на твои плечи, Бекки.

— О, спасибо.

— Ты знаешь порядок. Если факты складываются удачно, главный прокурор проводит обвинение сам. Если неожиданно возникают трудности, дело больше его не занимает, а переходит ко второму обвинителю. Если будет совсем плохо, можно передать третьему. И это уже шаг к закрытию дела за недостатком улик.

— Ну, — сказала она, когда мы сели в машину и я слишком быстро тронулся с места, стремясь побыстрее уехать. — Я и не подозревала, что удостоюсь принять дело из рук окружного прокурора. — Выпад в мой адрес. — Но я ждала этого момента.

— Я рад, что работаю с тобой, Бекки. Знаешь, я бы не всякому доверил представлять обвинение в деле Майка Стеннета.

Это был полицейский, которого обвиняли в убийстве. Бекки вела это дело с начальником специального отдела криминалистики.

— Тайлер думает, что это он отобрал тебя для ведения дела, но я бы не одобрил иного выбора. Я очень внимательно следил за твоей работой в суде.

— Правда? Я ни разу тебя не видела.

Бекки все еще смотрела прямо, но теперь она, казалось, нарочно удерживалась от того, чтобы взглянуть на меня. Едва уловимое напряжение угадывалось в повороте головы.

— Ты с головой ушла в дело, — ответил я. Время от времени я заходил в зал заседаний. И конечно, получал ежедневные отчеты от Тайлера.

— Вот как?

Мы некоторое время ехали молча. Напряжение спало. Я не строил из себя большого начальника и держался с людьми накоротке, но с Бекки так не получалось. Я заметил, что она наблюдает за мной, ожидая продолжения разговора.

Мои мысли вернулись к делу. Я не мог понять Кевина. Он ведь указал в суде на Девиса. Своей реакцией он выдал себя с головой. Почему он теперь все отрицает?

Бекки также думала о мальчике. Когда впереди замаячил Дворец правосудия и стоянка, где мы парковали машины, она кашлянула и сказала: