Волк в овчарне - [28]

- Меня зовут Дэвид Леннокс, - представился юноша. Я ученик и наследник достойного сэра Александра. – Говоря это, он подал нам целую охапку одежды. – Возьмите эти плащи и закутайтесь в них, а не то промерзнете до костей.

Когда, не скрывая изумления, мы выполнили его приказание, молодой человек вытащил приличных размеров баклагу с питьевым медом, предлагая нам разогреться. Мы не отказались.

- Боже! – сказал Алонсо, вытирая губы, - откуда сударь узнал, что мы прибудем, равно как и то, что очутимся в реке?

- Я видел вас под нашим домом, потом заметил тех подонков, сговаривающихся напасть на вас. Если бы вам и удалось от них сбежать, то исключительно водой. Так что я уже знал, где вас ожидать… Течение реки мне хорошо известно, равно как и пражские подземелья, в которые вас и приглашаю…

Сообщив это, он потащил нас в крутые и узкие проходы, пахнущие затхлостью и тайнами минувших лет.

- А те бандиты, желавшие напасть на нас на мосту? – спросил я. – Они нас здесь не найдут?

- Это все трусливые канальи, которые ночью никогда в подземелья не пойдут, веря во всю ту чушь про стриг, вампиров и големов, живущих в подземном городе. Впрочем, днем они тоже неохотно сюда спускаются, хотя их capitano обещал золото за мою голову!

- Это местные?

- Моравские босяки.

- Тем не менее, командует ними кто-то с головой?

Дэвид посерьезнел. Мы как раз спускались в более глубокие подземелья, так что ему пришлось поднять коптилку так, чтобы мы не разбили головы о становящийся все ниже и ниже свод, и только лишь потом ответил:

- Это итальянец, прозванный Заппой, шатающийся, в основном, по Балканам и нанимающийся самым разным господам, человек ужасно жестокий, но вместе с тем чрезвычайно умелый в своем разбойном ремесле. К тому же, у него очень хорошие связи при дворе, так что какие-либо попытки обвинить его, если нет железных доказательств, пойдут псу под хвост.

- Связи при дворе? – вырвалось у Алонсо.

- Говорят, он близко связан с князем Юлиусом, поскольку поставляет ему девок, а так же прикрывает наиболее позорные его поступки.

Я тогда мало знал про императорского ублюдка, который, несмотря на свой молодой возраст, ему едва-едва исполнилось двадцать лет, уже пользовался злой славой, равнявшейся славе Чезаре Борджиа и Влада Цепеша – Сажателя на кол.

Наконец мы добрались до уютного и глубокого подвала, в котором обнаружили и очаг, и две лежанки, а так же немного запасов пищи и оружия. Теперь я уже понимал, как Ленноксу более месяца удавалось столь эффективно скрываться.

Поскольку мест для сна было толко два, мы решили, что отдыхать будем посменно. Первыми отправятся спать Леннокс и Гог, а после полуночи – я с Алонсо.

Приняв такое решение, я заснул так быстро, словно бы кто-то задул свечу.

* * *

Установить смены – это одно, а вот выполнять их очередность – это совершенно иное. Сноп утреннего света, который через какую-то щель в стене упал прямо мне на нос и разбудил меня, дал мне понять, что я проспал всю ночь. И не один я. Вся четверка – Гог, уютно прижавшийся ко мне, а Ибаньес к Ленноксу спала сладко, словно ягнята, а точнее, раки, которых можно было спокойнехонько достать из подсаки. К счастью, никто перед собой такого задания не ставил.

Проснувшись, мои товарищи начали живо обсуждать, что же делать дальше. Алонсо быстро изложил Ленноксу нашу историю, смерть своего отца, покушение на il dottore и всю беспокоящую теорию заговора. Дэвид только кивал; он был сильно взволнован, тем более, что наши домыслы совпадали с его подозрениями. Я перебил всех, сообщая, что в сумке на груди у меня имеются письма от наставника, явно содержащие советы, что нам делать дальше. Сказав это, я вытащил из-под рубахи пакет. Плоская коробка, украшенная металлической пластиной с гравированным изображением Богоматери, оказалась плотно закрытой, чтобы вовнутрь не попадало ни капли влаги. Я извлек из нее письма, взял в руки первое и распечатал его.

Внутри находился всего один, чистый листок.

Дэвид тяжело вздохнул, но я, будучи приготовленным к такому обстоятельству, придвинул бумагу к фитилю свечи: достаточно близко, чтобы прогреть ее, но и достаточно далеко, чтобы не сжечь, и тут же буквы, начертанные Учителем его смелым почерком, незамедлительно проявились.

А если бы какое несчастье случилось с сэром Александром, его ассистент должен знать имя и местопребывание последнего из александритов, прозванного Сицилийцем. Не теряя времени отправляйтесь к нему…

- Не может быть! – чрезвычайно изумленный, воскликнул Леннокс. – Дон Камилло ни в коей мере не может быть подозреваемым, если речь идет об этих покушениях…

- Меня это тоже изумляет, - отозвался Алонсо. – Дон Камилло де Понтеваджио? Я слыхал о нем, что это настоящий магнат, у которого имеется множество земель, частный флот, и что он верно служит испанской короне…

- Все это правда, - сказал я. – Но, господа, вы должны понимать, что если из шести Стражей остался всего лишь один, а остальные пять либо мертвы, либо едва дышат, то, следуя естественному порядку вещей, этот последний и является наиболее подозрительным.

Алонсо как-то колебался, а вот Дэвид совершенно не был убежден этими словами: