Волк среди теней - [68]

— Тебе ничто не угрожает, сестра, — сказал он ей.

— Но только благодаря тебе и соизволению Божьему, — ответила она дрожащим голосом.

— Что случилось, Абигайль? — спросил какой‑то мужчина, проталкиваясь вперед.

— Это ты, Эндрю?

— Да. Мы думали, что потеряли тебя.

Женщина вновь припала к земле, и Кейд опустился на колени рядом с ней. Он испытывал растерянность и странное ощущение одиночества среди всех этих людей. Но к нему подошла Лиза и взяла его за руку.

— Мы отправились с детьми в горы на пикник, а тут всадники ворвались в долину. Мы знали, что вернуться домой не можем, и много дней прятались в пещерах на северном склоне. Ели ягоды, корешки, варили суп из крапивы. Под конец Мэри предложила пробраться в горы Игера. Два дня мы шли по ночам, но на третий день решились выйти на открытый луг. И там нас настигли всадники, злые люди с холодными глазами, гнусные. Их было шестеро, и, клянусь, в них было что‑то нечеловеческое.

Женщина смолкла. Тем временем все слушающие уже расселись вокруг нее широким кругом — кроме Кейда. Несгибающееся колено мешало ему растянуться на траве.

— Наш страх был так велик, что мы даже плакать не могли. Одна девочка упала без чувств. Они спешились и сняли черные шлемы, но нам стало только еще страшнее: кровь застывала в жилах от того, что в человеческих лицах может быть столько звериного.

Один из них ударил меня, и я упала на землю. Не хочу рассказывать, чему они тогда подвергли некоторых из нас, но, говорю вам, стыда для тех, кто это перенес, нет! Ведь мы не могли защищаться.

Потом один вытащил длинный нож и сказал мне, что они перережут горло детям, а мы, если хотим жить, должны испить их крови и принести клятву в верности их дьявольскому богу. Я знала, что они лгут; это было видно по их лицам. Я умоляла их пощадить детей, а они смеялись. И тут мы услышали стук копыт. Все шестеро обернулись, и мы увидели, что к нам мчится всадник. Раздались два громовых хлопка и — благословение Богу! — оба выстрела попали в цель! Двое наших мучителей упали в траву. Тут остальные четверо начали стрелять, пули ударили всаднику в грудь, и он упал с седла.

Знаете, они даже не подошли к своим сраженным товарищам. Вожак обернулся ко мне и сказал: «Ты умрешь медленной, очень медленной смертью, старуха!» Но тут снова раздался выстрел, и юноша, обливаясь кровью, шагнул вперед. Исчадия стреляли в него снова и снова, но он все еще отвечал им выстрелами, и каждый укладывал еще одного врага. Все происходило мгновенно, но мне чудилось, что каждая секунда длилась час. Его изрешеченное юное тело, зубы, стиснутые от боли, и решимость не умереть, пока мы не будем спасены… Последним упал вожак исчадий — с пулей в сердце, последней пулей в пистолете юноши.

Я подбежала к нашему спасителю и невольно закрыла глаза, такими ужасными были его раны. Спина разворочена, ребра торчат, будто сломанные крылья, а в горле булькает кровь. Но глаза у него были ясными, и он улыбнулся мне, словно был счастлив, что лежит тут, будто разорванная тряпичная кукла. Я почти не видела его сквозь слезы, и тут он заговорил: «Меня прислал Даниил Кейд», — прошептал он.

«Откуда он знал, что мы здесь?» — спросила я.

«Мы — войско Бога», — сказал он и умер. И лицо у него было исполнено такого покоя, такой радости! Я сосчитала его раны. Их оказалось четырнадцать. Ни один человек не смог бы с такими ранами сделать столько, если бы его не вел Всемогущий. Мы уложили его на лошадь — он был не тяжелее ребенка. И мы добрались сюда, как и собирались, и никто не преградил нам путь. Мы видели дозоры черных всадников, но они нас не видели, хотя мы не прятались. Мы все знали, что нас оберегает душа юноши. Он сопровождал нас, чтобы его похоронили близкие ему. А мы даже не знаем его имени… — Она умолкла и посмотрела на Кейда.

Кейд откашлялся.

— Его звали Себастьян, и ему было девятнадцать лет. — Он отвернулся и хотел уйти, но его остановил голос одного из фермеров.

— Это еще не все, — сказал он, и Кейд посмотрел на него, не в силах говорить. — Он был убийца, — продолжал фермер, — насильник и грабитель. Я знал его семью и поручусь, что за всю свою жизнь он не совершил ни единого доброго поступка.

— Этого не может быть! — крикнула Абигайль.

— Клянусь Богом, так было, — сказал фермер. — Но я помогу вырыть ему могилу и буду считать честью держать заступ. — Он повернулся к молчащему Кейду. — Не знаю, какие тут есть объяснения, Кейд, и я никогда не верил ни в богов, ни в дьяволов, но если мальчишка вроде Себастьяна мог пожертвовать жизнью ради других, значит, тут что‑то есть. И я буду благодарен, если ты допустишь меня на твое следующее моление.

Кейд кивнул, и Лиза увела его. Когда они вошли в хижину, он весь дрожал, и она с удивлением увидела, что по его щекам текут слезы.

— Почему? — спросил он тихо. — Почему он это сделал?

— Ты ведь слышал ее, Даниил. Он чувствовал себя частицей Войска Бога.

— Уж ты‑то не начинай! — сердито оборвал он. — Я ничего не говорил ему про женщину и детей. Просто велел ему искать беженцев.

— Даниил, чтобы произвести на него впечатление посильнее, ты сказал, что Бог повелел тебе послать его искать беженцев на западе.