Волк с Уолл-стрит 2. Охота на Волка - [21]

Несколько секунд я смотрел на Психа, пытаясь понять, не предполагает ли он, что снаружи нас поджидает снайпер, готовый разнести мне голову. Но я тут же отверг эту мысль как смешную: в конце концов, если кто-то захочет меня убить, то он подождет более удобного случая и не будет это делать в тот момент, когда со мной два агента ФБР.

Так что я спокойно пожал плечами, залез в машину, и мы поехали сквозь мерзкую помойку Сансет-парка. Мы несколько раз поворачивали направо и налево, а иногда разворачивались и ехали в обратную сторону, пока они сбрасывали воображаемые хвосты. Все это время мы говорили только о пустяках, так как все мы понимали, что не стоит обсуждать важные вещи в отсутствие моего адвоката.

К моему удивлению, было похоже на то, что оба они искренне озабочены крахом моего брака и особенно тем, как это может повлиять на моих детей. Они снова рассказали мне, как Герцогиня проявила свою любовь ко мне в ночь моего ареста, и я немного воспрянул духом. Мало того, они оба были убеждены, что, когда пройдет первый шок, она захочет остаться со мной. Но я знал, что это не так: они не знали Герцогиню так же хорошо, как я. Раз она решила, что уйдет, то не о чем было больше говорить.

К тому моменту, когда мы подъехали к Бруклинскому мосту, я совсем приуныл. Приближался тот момент, когда отступать уже будет поздно. До здания ФБР оставалось ехать минут пять.

«Да, – подумал я, – наступают мрачные времена, можно не сомневаться». Хотелось бы только понять, насколько густым будет мрак. Я сделал глубокий вздох и постарался успокоиться, но не вышло.

Скоро я буду петь на Корт-стрит.

Глава 6 Ублюдок и ведьма

Нью-йоркское региональное отделение ФБР занимало двадцатый, двадцать первый и двадцать второй этажи 42-этажной башни из стекла и бетона, возносившейся над районом Трайбека – частью Нижнего Манхэттена. Неподалеку пролегала Уолл-стрит, стояли здания федеральных судов, Центр международной торговли и наименее почитаемое из всех правительственных ведомств: Управление по вопросам иммиграции и натурализации.

Меня провели по длинному узкому коридору в подвальное помещение, Коулмэн и Маккроган шагали по обе стороны от меня. Коулмэн рассказывал, что мы находимся в той части здания, которая используется для опроса агентов.

Я покорно кивал и шел дальше, подавляя в себе желание спросить его, считаются ли в ФБР слова опрос и допрос синонимами. В любом случае у меня не было сомнений в том, что здесь происходило много такого, что не полностью совпадало с принципами Билля о правах (ну не знаю, может быть, какие-нибудь легкие пытки, небольшое лишение сна и прочие нарушения прав человека в цивилизованном варианте). Но я решил придержать эти подозрения при себе и просто продолжал кивать и идти с бесстрастным выражением лица, и они привели меня в маленькую комнату для опроса агентов, находившуюся в конце коридора.

В этой комнате вокруг дешевого деревянного стола для совещаний сидели в дешевых черных креслах три человека. В комнате не было окон, и только несколько ламп дневного света озаряли ее синим чахоточным сиянием. Стены, совершенно голые, были выкрашены в унылый больничный белый цвет. С одной стороны стола, широко улыбаясь, сидел мой верный адвокат Грегори Джей О’Коннел, он же Магнум, выглядевший таким же огромным и таким же франтоватым, как и всегда. На нем был серый костюм в мелкую полоску, нарядная белая рубашка и красный полосатый галстук. Он чувствовал себя совершенно в своей тарелке, так как раньше сам был прокурором, и только теперь ему выпало удовольствие не обвинять, а защищать виновного.

Напротив Магнума сидели мужчина и женщина, мужика я уже видел в суде, где он так мило выступил против моего выхода под залог. Его звали Джоэл Коэн, два с лишним года назад он объединил усилия с Психом в борьбе за передачу меня в руки правосудия, и ему удалось сделать то, на чем обломались с полдюжины предыдущих помощников прокурора.

Суть дела заключалась в том, что каким бы проницательным и самоотверженным ни был Псих, он нуждался в таком же проницательном помощнике в прокуратуре, чтобы все было законно. Псих сам по себе мог только вести расследование, а для предъявления обвинения ему нужен был такой ублюдок, как Джоэл Коэн.

В данный конкретный момент Ублюдок сидел в кресле, положив тощие руки на стол. Он, прищурившись, смотрел на меня и, конечно же, в глубине души облизывался. На нем был дешевый серый костюм, дешевая белая рубашка, дешевый красный галстук, и вместе они производили удручающее впечатление. У него также были короткие кудрявые каштановые волосы, высокий лоб, мясистый нос и бледное лицо. При этом Ублюдок выглядел вполне неплохо, просто был каким-то неухоженным, словно только что выскочил из постели и сразу помчался в офис.

«Но так, конечно, нарочно задумано», – подумал я. Да-да, Ублюдок как бы отправлял мне послание: теперь, когда мы находимся в его мире, цена его костюма, репутация его химчистки и вкус его парикмахера ничего не значат. У него была власть, а я был его пленным – как бы я ни выглядел. Коэн был среднего роста и веса, хотя, как я уже говорил, он сутулился, словно какой-то дегенерат, и от этого казался ниже своего роста. Не сомневаюсь, что он испытывал ко мне такое же презрение, как и я к нему. Сейчас на его лице прямо-таки было написано: «Добро пожаловать в мое подземное логово, несчастный! Приступим к пыткам!»