Волк на заклание. Отель «Гранд Вавилон» - [5]

— Не спешите, — сказал Берден, — впереди целый день, — и сделал вид, что рассматривает циферблаты каретных часов.

Берден мог поклясться, что женщина, с которой торговался Нобби, из весьма респектабельных. Средних лет, строго одетая. На ней было плотное, ниже колен пальто из твида. Сумочка, из которой она извлекла свои драгоценности, завернутые в тонкий однотонный носовой платок, стоила когда-то недешево. Руки женщины слегка дрожали, и на обеих Берден увидел обручальные кольца. В лавке Нобби не топили, и руки могли дрожать от холода, но вот дрожь в голосе, неуверенность Берден приписал бы только нервам и естественному отвращению, какое подобная женщина должна испытывать, попав сюда.

Второй раз за день Берден удивился тону и произношению.

— Браслет наверняка дорогой, — в голосе женщины слышалось уязвленное самолюбие. — Муж всегда дарил мне очень дорогие вещи.

— Смотря что считать дорогой вещью, — сказал Нобби, и Берден знал, что если бы не их с Дрейтоном присутствие, ювелир вообще не стал бы церемониться. — Я предлагаю вам все, что могу, — десятку за комплект.

В ледяном воздухе лавки выдыхаемый женщиной воздух тут же превращался в облачка пара.

— О нет, наверное, мне не подойдет. — Женщина сжала пальцы, чтобы унять дрожь, но руки по-прежнему плохо слушались ее, когда она заворачивала в платок свои драгоценности, и браслет с легким звоном ударил по стеклу.

— Дело ваше, — сказал Нобби Кларк. Он безразлично смотрел, как защелкнулся замочек сумочки. — Ну вот, мистер Берден, я к вашим услугам.

Берден заговорил не сразу. Он видел, что женщина испытывает чувство унижения, разочарования и причиной тому — скорее пятно на былой любви, нежели уязвленная гордость. Она прошла мимо Бердена с учтивым «простите», натягивая на ходу перчатки и опустив глаза, как ходят обычно монахини. Приближается к сорока, подумал Берден, уже не слишком привлекательна, переживает не лучшие времена. Он придержал для нее дверь.

— Весьма признательна, — поблагодарила она сдержанно, но с легким удивлением, словно когда-то такие знаки внимания были ей не в диковину, но остались в прошлом, и она уже отвыкла от них.

— Так, значит, вы ничего не видели из этого добра? — грубовато спросил Берден, поднося перечень украденных стеклянных предметов прямо к похожему на луковицу носу ювелира.

— Я уже сказал вашему молодому помощнику, мистер Берден.

Дрейтон подобрался, губы сложились в жесткую линию.

— Я считаю, что нужно осмотреть вашу лавку, — произнес констебль. Нобби открыл рот, словно собравшись пожаловаться, и представил на обозрение несколько коронок из золота, не уступавшего по качеству золоту старинных часов. — Только не вопите насчет ордера. Холодно очень, горло застудите.

Обыск ничего не дал. Руки Вердена покраснели, пальцы не гнулись, когда он вышел из внутреннего помещения лавки.

— Ну и ну, прямо пещера Аладдина в Арктике, — пробормотал он. — Ладно, поживем — увидим.

Нобби был не только скупщиком краденого, но и осведомителем. Берден сунул руку в нагрудный карман, где лежал бумажник, слегка деформировавший идеальные очертания нового костюма.

— Вам нечего сообщить нам?

Нобби наклонил свою огородную голову набок.

— Обезьяна Мэтьюз вышел, — с надеждой в голосе сообщил он.

— Расскажите о том, чего я не знаю, — отрезал Берден.

Когда они вернулись в участок, входная дверь на пружине, открывавшаяся в обе стороны, поддалась не сразу — примерзла. Сержант Кэмб сидел за машинкой спиной к конторке. Сунув палец в струю теплого воздуха, вырывавшуюся из вентиляционного отверстия, он, судя по выражению лица, целиком ушел в свои мысли. Увидев Вердена, он с той яростью, которую допускала его медлительная воловья натура, выпалил:

— Всего только минуту назад я от него избавился.

— От кого?

— От того шута, который пришел, когда вы уходили.

— Вам не следовало так располагать к себе беднягу, — рассмеялся Берден.

— Наверно, он думал, что, проторчи он тут достаточно долго, я пошлю сержанта Пича прибраться у него в доме. Он живет в особняке Куинс-Коттедж по улице Памп-Лейн, живет с сестрой, только она взяла да и сделала ему ручкой. Ушла во вторник на вечеринку и не вернулась.

— И он явился сюда искать домработницу?

Берден был слегка заинтригован, но решил, что незачем пополнять список пропавших без вести, если можно этого избежать.

— «Я в растерянности», — говорит этот чудак. «Прежде Энн никогда не уезжала, не оставив мне записки». Энн — то, Энн — се. Вот и спрашивай: разве я сторож брату своему?

Сержант любил поболтать, и Берден невольно подумал: задержался ли бы Марголис здесь так долго и так ли подробен был бы его рассказ, окажись на месте Кэмба кто-нибудь менее разговорчивый.

— Старший инспектор на месте? — спросил он.

— Только что пришел, сэр.

На Вексфорде было серое пальто, то самое страшное серое пальто, которое никогда не окажется в чистке в холодные дни, потому что оно вообще с чисткой не знакомо. Цвет и фактура материала — это была пальтовая ткань в рубчик — усиливали сходство обладателя пальто со слоном. В этот момент старший инспектор тяжело спускался по лестнице, запихнув руки в карманы, сохранявшие, даже будучи пустыми, форму кулачищ, любивших там находиться.