Волхвы - [9]
Королям помогают спешиться и почтительно ведут их в дом, в приличествующие их сану покои…
29. Мельхиора вводят в огромную, богато обставленную комнату с роскошной кроватью под балдахином. Сюда же вносят астрономическую трубу, которую устанавливают на балконе. Ближайший служитель приносит шкатулку с драгоценностями…
30. Бальтазару отвели чуть меньше, но тоже весьма нарядные и комфортабельные покои. Он проверяет мягкость ложа и крепость оконных запоров.
31. Комната, отведенная Гаспару, несколько скромнее, нежели у старших королей, но вполне устраивает добродушного юношу. Он отпускает слуг и, когда те выходят, прячет в шкаф ларец с золотыми монетами, предварительно полюбовавшись их блеском. А ключ вешает себе на шею…
32. Гостиничный двор. Здесь продолжается суета, вызванная приездом чужеземцев. Разгружают верблюдов, отводят их в загон, таскают тюки, переругиваются, задевают невесть откуда нахлынувших юных прелестниц, не скрывающих под чадрой соблазн ярко накрашенных лиц.
В общей суматохе никто не обратил внимания на скромного путника, прибывшего в караван-сарай на маленьком верблюде.
33. Алазар — это был он — спрыгнул со спины Буяна, отвел его в общий загон, кинул ему травы в кормушку и строго наказал: «Не задирай соседей».
Алазар прошел в дом…
34. Трапезная — огромное помещение с глинобитными стенами. Крышей ему служит звездное небо, но Вифлеемская звезда сюда не заглядывает. Эта трапезная является одновременно и эстрадным театром, как сказали бы мы сейчас: тут выступают танцовщицы, жонглеры, заклинатели змей и канатоходцы. Сейчас выступал заклинатель кобр.
На почетных местах, на подиуме восседали короли, поблизости от них расположились местные богачи, крупные чиновники, воинские начальники, ниже сидели простолюдины, там же нашли место и челядинцы королей, у стен и в дверях толпился всякий сброд, пожирая горячие лепешки, жареную баранину, вареные кукурузные початки, запивая пряную еду дешевым вином.
Три короля снедали неторопливо и торжественно, будто совершали некий обряд. Лишь юный Гаспар несколько нарушал это священнодействие, слишком часто прикладываясь к вместительному серебряному кубку. Мельхиор порой разламывал лепешку или разрывал золотистое тело нашпигованного каштанами жареного фазана и любезно передавал кусок Бальтазару, на что тот отвечал церемонным наклоном головы. Затем, подражая Мельхиору, он угостил каплуньей грудкой младшего короля. Гаспар расплылся в благодарной улыбке. Ему угостить было некого, и он кинул кость собаке. Речей между королями не велось, мудрецам ясно все без слов.
35. Вошел Алазар и, поискав глазами свободное место, обнаружил таковое возле королей, хотя и на ступеньку ниже. На миг он встретился глазами с Мельхиором и почтительно приветствовал его.
— Кто это? — спросил взглядом Бальтазар.
Мельхиор снизошел к пояснению:
— Этот молодой человек считает себя моим учеником. Он приходил однажды ко мне, чтобы послушать наставления того, кому небо открывает свои тайны.
— Он маг? — удивился Гаспар.
— Куда ему! Простой парень, не то продавец каштанов, не то пчеловод. Мне трудно, мой юный друг, запомнить всех, прибегающих к моей мудрости… Смотрите, что творят эти ловкачи! — восхищенно произнес Мельхиор.
36. Выступают канатоходцы. Гибкие и смелые гимнасты в облегающих красных костюмах творили сущие чудеса на протянутом в поднебесье канате.
Они скользили по канату, прыгали друг через друга, кувыркались, делали вид, что падают в бездну, и в последний миг зацеплялись пальцами ног за канат, один головокружительный трюк следовал за другим. Особенно отличался немолодой гимнаст с острым, как лезвие ножа, горбоносым лицом и горящими глазами — настоящий дьявол!
37. Канатоходцев сменили танцовщицы. Их танец неопровержимо доказывал, что стриптиз не является изобретением нашего испорченного века. Но в те далекие времена легконогие гурии обнажались с меньшей нервозностью и суетливостью — степенно, неторопливо, величественно, словно царицы перед своими рабами.
38. Быть может, Мельхиор счел это зрелище недостойным его сана и возраста или же просто устал с дороги, но в самый пикантный момент он встал, отвесил церемонный поклон своим сотрапезникам и удалился в сопровождении слуг.
И тут же Бальтазар, хотя ему вовсе того не хотелось, последовал примеру старшего. Он, правда, по мере сил растянул уход и был вознагражден за это лицезрением тех прелестей, что скрывались за последними покровами. После этого он наконец с достоинством удалился…
39. За столом остался лишь молодой Гаспар. Он подозвал служителя и заказал еще кувшин фалернского вина.
К нему подсела одна из танцовщиц, вернувшая себе некоторые необременительные детали туалета. Она не отказалась пригубить фалернской горечи, и по ее взгляду было ясно, что она не откажется и от других удовольствий, которыми утешается бедное человеческое сердце…
40. От Алазара, конечно, не ускользнули все подробности поведения волхвов, дающие представление об их характере и привычках. Он уделял им куда больше внимания, чем представлению и кушаньям.
Доев плов, Алазар бросил монетку слуге и пошел на ночлег.
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Довоенная Москва Юрия Нагибина (1920–1994) — по преимуществу радостный город, особенно по контрасту с последующими военными годами, но, не противореча себе, писатель вкладывает в уста своего персонажа утверждение, что юность — «самая мучительная пора жизни человека». Подобно своему любимому Марселю Прусту, Нагибин занят поиском утраченного времени, несбывшихся любовей, несложившихся отношений, бесследно сгинувших друзей.В книгу вошли циклы рассказов «Чистые пруды» и «Чужое сердце».
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
В книгу русского поэта Павла Винтмана (1918–1942), жизнь которого оборвала война, вошли стихотворения, свидетельствующие о его активной гражданской позиции, мужественные и драматические, нередко преисполненные предчувствием гибели, а также письма с войны и воспоминания о поэте.