Волхвы - [8]
Алазар озадаченно смотрит ему вслед — рой удаляется в сторону Вифлеемской звезды. Вот он совсем закрыл ее, но вскоре опять пробился тонкий лучик.
Алазар стал осматривать пчелиные домики. Пусто. Затем он обнаружил большую мертвую пчелу.
— Король пчел!.. Ты умер или тебя убили? А может, просто уснул тяжелым сном старости? — Он кладет его на крышу улья. — Полежи тут, солнце оживляет даже мертвых пчел.
Было совсем тихо, но вдруг пахнул ветерок и поднял на воздух короля пчел. Казалось, что он взлетел. Но нет, ветер так же внезапно стих, и мертвая пчела упала в траву…
24. (Из наплыва в наплыв идут кадры, изображающие поиск Алазаром своих пчел.)
Вот он верхом на ослике объезжает базар.
— Вы не видели моих пчел? — спрашивает у торговцев овощами.
Те отрицательно качают головами…
Вот он в медовом ряду.
— Вы не видели моих пчел?
— Нужны нам твои пчелы! — с явным злорадством отвечают пасечники…
Вот он спрашивает о пчелах у бродячего водоноса, увешанного колокольчиками и крошечными литаврами, чтобы испытывающие жажду издали слышали о его появлении. Но и водонос не видел…
Вот он спрашивает детей, играющих в пыли:
— Вы не видели моих пчел?
— Нет!.. Дяденька, дай меда! — закричали дети.
— Нет у меня меда, — грустно ответил Алазар…
А вот старый погонщик верблюдов неожиданно подал ему надежду:
— Видел, дорогой. Только не знал, что это твои пчелы. Я ехал на базар, когда налетел рой. Я так испугался, что залез под брюхо верблюда. Но пчелы меня не тронули и полетели дальше.
— Куда? — спросил Алазар.
— Туда, — сказал погонщик и указал на почти истаявшую, но все еще видную на залитом солнцем небе вещую звезду…
25. На лужайке дерутся верблюды. Маленький верблюд с клочьями висящей шерсти задает трепку двум рослым красавцам. Отсутствие роста и стати он восполняет бесстрашием и яростью. Он треплет своих противников, как беспомощных щенков.
Два старика и кучка подростков азартно наблюдают за сражением.
Не выдержав натиска отважного малыша, его массивные противники обратились в постыдное бегство.
Один из стариков сердито ткнул монету в руку пастуха верблюжьего стада и, ругаясь, пошел прочь.
Эту сцену видел подъехавший на своем ослике Алазар.
— Ты нарочно стравливаешь Буяна? — спросил он старого пастуха.
— О чем ты, дорогой? Твой Буян такой задира, сам на всех кидается. А если кто хочет сделать ставку, зачем отказываться? Лишняя монетка бедняку не помешает.
Алазар слез с ослика, подозвал Буяна и накинул на него веревку. Строптивый малыш воспринял все это с удивительной покорностью.
— Ты хочешь его забрать? — всполошился старый пастух.
Алазар кивнул.
— Слушай, дорогой, возьми любого верблюда. Самого большого, самого красивого, только оставь Буяна. Хочешь, я тебе монетку дам?
— Мне предстоит долгий и трудный путь. Без Буяна мне его не осилить.
Алазар уводит Буяна…
26. Хижина Алазара. С лицом, залитым слезами, Кана просит одетого по-дорожному Алазара не оставлять ее:
— Не бросай меня, Алазар. Я не могу быть одна. Мне страшно.
— Ты не будешь одна. Я договорился с соседкой. Она добрая женщина и хорошая повитуха. Но я надеюсь вернуться раньше, чем ты родишь.
— Искать пчел?! Это все равно что искать бусинку в пустыне.
— Я должен их найти. Иначе на что нам жить, Кана?
Она подошла к деревянному сундучку и вынула оттуда какие-то украшения: брошку, колечки, золотую цепочку.
— Это украшения покойной матери. Возьми их, Алазар, и продай. Только не уходи!
— Ты обижаешь меня. Если я не найду пчел, то пойду в батраки. Но я сумею прокормить мою семью.
— Я не верю, что ты идешь из-за пчел. Это звезда уводит тебя. Ты вновь принялся за старое.
— Рой полетел на звезду, — задумчиво сказал Алазар. — Я не знаю, есть ли тут связь. Я ничего не знаю, кроме одного: я должен идти…
27. Кана глядит из-под руки вослед удаляющемуся на спине верблюда любимому…
28. Восточный город с белыми дворцами и убогими хижинами, с пальмами и апельсиновыми деревьями, с пестрой толпой: смуглые горбоносые чернобородые мужчины и «обезличенные» женщины — над чадрой горят влажные, сочные, любопытствующие глаза. Масса торговцев, попрошаек, водоносы в красном платье, видном издалека, фокусники, заклинатели змей с беззубыми, усталыми кобрами, воры, наемные убийцы, менялы, сборщики податей, странники, уличные мальчишки — словом, обычная шустрая и горластая восточная толпа.
Сейчас толпа возбуждена — в город с трех сторон вошли три богатых каравана и встретились на главной площади.
Во главе первого каравана — горделивый старик на стройном, играющем, как дельфин, ахалтекинце.
Во главе второго — зрелый муж на белом ушастом муле.
Во главе третьего — чернокожий юноша на рослом надменном верблюде.
За каждым — груженные корзинами, тюками, глиняными и металлическими сосудами, всевозможной кладью верблюды, мускулистые погонщики, челядинцы.
Толпа с жадным любопытством наблюдает за встречей трех королей на площади перед караван-сараем, больше похожим на роскошную гостиницу, чем на место ночлега людей и животных.
Короли приветствуют друг друга вежливо, но сдержанно, молча, обходясь скупыми величественными жестами. Впрочем, юный Гаспар не удержал белозубой улыбки.
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Довоенная Москва Юрия Нагибина (1920–1994) — по преимуществу радостный город, особенно по контрасту с последующими военными годами, но, не противореча себе, писатель вкладывает в уста своего персонажа утверждение, что юность — «самая мучительная пора жизни человека». Подобно своему любимому Марселю Прусту, Нагибин занят поиском утраченного времени, несбывшихся любовей, несложившихся отношений, бесследно сгинувших друзей.В книгу вошли циклы рассказов «Чистые пруды» и «Чужое сердце».
XVII век. В Праге умер кайзер Рудольф. Разгорается борьба за трон, заговорщики готовы на все, но их интересует не только власть над страной. Библия дьявола, спрятанная в сокровищнице Рудольфа, – вот истинная цель.На страницах этой книги скрыта вся мудрость Бога и хитрость сатаны. Таинственные монахи-хранители должны защитить манускрипт, но…В борьбу за книгу вмешивается прекрасная и дьявольски опасная женщина.Где же спрятан древний документ? Какие секреты защищают от людей хранители загадочного Кодекса – библии дьявола?
Совсем недавно русский читатель познакомился с историческим романом Клыча Кулиева «Суровые дни», в котором автор обращается к нелёгкому прошлому своей родины, раскрывает волнующие страницы жизни великого туркменского поэта Махтумкули. И вот теперь — встреча с героями новой книги Клыча Кулиева: на этот раз с героями романа «Непокорный алжирец».В этом своём произведении Клыч Кулиев — дипломат в прошлом — пишет о событиях, очевидцем которых был он сам, рассказывает о героической борьбе алжирского народа против иноземных колонизаторов и о сложной судьбе одного из сыновей этого народа — талантливого и честного доктора Решида.
Felis — международный литературный независимый альманах, совместно выпускаемый издательством "Э.РА" и творческим объединением "Хранитель Идей".Второй номер альманаха “Фелис” представили: Николай Орлов (Россия); Александр Шапиро (США); О.Т. Себятина (Россия); Любовь Знаковская (Израиль); Алексей Жемчужников, Татьяна Стрекалова, Ребекка Лильеберг, Татьяна Берцева и Геннадий Лагутин (Россия); Абрам Клугерман и Рене Маори (Израиль); Алена Грач (Россия).ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! Этот номер не предназначен для ветеранов – они все это уже пережили.
Роман современного писателя Олега Бенюха охватывает более, чем пятидесятилетний период советской истории. Написанный увлекательно и динамично, роман изобилует большим количеством действующих лиц и сюжетных линий, но удачное композиционное построение позволяет читателю успешно ориентироваться в описываемых событиях.Одним из главных героев романа является Н. С. Хрущёв (1894-1971): пастушок, слесарь одного из донбасских заводов, комиссар батальона, секретарь парткома Промышленной академии, секретарь МГК ВКП(б), член Военного совета, председатель Совмина Украины и, наконец, Первый секретарь ЦК КПСС.
Первая книга романа о Кретьене де Труа. Мне хотелось, чтобы все три книги могли читаться и отдельно; может, это и не получилось; однако эта часть — про Кретьена-рыцаря.
Роман. Пер. с узб. В. Осипова. - М.: Сов.писатель, 1985.Камиль Яшен - выдающийся узбекский прозаик, драматург, лауреат Государственной премии, Герой Социалистического Труда - создал широкое полотно предреволюционных, революционных и первых лет после установления Советской власти в Узбекистане. Главный герой произведения - поэт, драматург и пламенный революционер Хамза Хаким-заде Ниязи, сердце, ум, талант которого были настежь распахнуты перед всеми страстями и бурями своего времени. Прослеженный от юности до зрелых лет, жизненный путь героя дан на фоне главных событий эпохи.