Волхвы - [4]
— Ай, какой мед!.. Самый вкусный мед на свете!.. Купи, дорогой, отдам себе в убыток, лишь бы тебе вкусно было!..
Но это витийство плохо помогает.
Внезапно он замолкает и с ненавистью смотрит на приближающегося человека верхом на ушастом ослике. Это Алазар привез на рынок свой сотовый мед.
7. Алазар вежливо поклонился Соседу, но не получил ответа. Он занял свое место, разложил товар. И тут же его огарнули мальчишки, бросившие свои игры. По установившейся традиции Алазар жертвует им большой уломок сот, сочащихся золотой благодатью…
8. Алазару не пришлось долго ждать покупателей — его мед славился в селении, — они валом повалили к его лотку. Алазар едва успевает поворачиваться.
9. Сосед исходит злобой и завистью. Другие продавцы тоже с весьма кислым видом следят за удачливым коллегой.
— Глядите — отбоя нет! — ревниво говорит один из продавцов.
— Он и торговать-то не умеет, — подхватывает другой. — Не кричит, не зазывает. Стоит, зубы скалит, а народ к нему бежит.
— Он колдун! — авторитетно заявляет Сосед. — У него мед заговоренный.
— А ты почем знаешь?
— Мы соседи. Я слежу за ним. Он с пчелами разговаривает… Эй, дорогой, подходи! — закричал он, вдруг приметив приближающегося человека. — В-вах, какой мед!.. Самый вкусный на свете!..
Но покупатель, даже не взглянув на него, прошел к лотку Алазара и стал отбирать соты.
— Чума тебя заешь! — проворчал ему в спину незадачливый продавец. — Я этого Алазара сразу невзлюбил, — вернулся он к прерванной теме. — Пришел невесть откуда, взял в жены девушку-сиротку и завел пчел. И сразу у него пошло, в-вах! Я оглянуться не успел — десять ульев стоят. А меду берет больше чем с пятнадцати. Почему? Живем рядом, забор в забор, та же трава, те же цветы, деревья, а мед разный. Почему? Он колдун, слово заговорное знает.
— Гнать его надо! — предложил один из продавцов.
— Если он впрямь колдун, лучше его не трогать, — осторожно возразил другой.
— Ничего, — угрюмо и многозначительно говорит Сосед, — и на колдуна узда найдется.
И принялся сворачивать торговлишку. Его примеру последовали другие. Стоит ли даром терять время, если все покупатели тянутся к Алазару?..
10. Уже свечерело, когда Алазар избавился от последнего бруска сот. Он подозвал ушастого ишачка, навьючил на него пустые соты и, ведя в поводу, направился к ближайшему кабачку промочить горло после трудов праведных.
Привязав ишачка к стволу сохлой акации, Алазар зашел в кабачок.
Там уже выпивала знакомая нам по рынку компания пасечников. Не отвечая на приветливую улыбку Алазара, они уткнулись носами в свои чаши, будто и не заметили вошедшего.
Их маневр не укрылся от Алазара, улыбка погасла на его лице, и он подавил непроизвольный вздох…
11. Алазар допивает последний глоток вина, кидает на прилавок монетку и выходит из кабачка.
Тут полно народа, но никто не ответил на его прощальный поклон.
12. Уже пала мгновенная южная ночь с россыпью звезд и тонким серпиком месяца. Алазар отвязал своего ослика и затрусил в обратный путь.
Погруженный в свои мысли, мурлыча какую-то мелодию сквозь сомкнутые губы, Алазар миновал пустынные тихие улицы и выехал на окраину, откуда виднелся его домик. Внезапным вздрогом всего тела явилось ему невиданное.
На юго-западе, невысоко над горизонтом, зажглась крупная, ограненная, небывалой яркости звезда. Ее свет отдавал странной голубизной, не присущей свету обычных звезд.
Алазар старательно протер глаза, не поверив истинности звезды; он решил, что грезит или густое крепкое вино затуманило ему голову.
Но звезда была. Она так же прочно и несомненно занимала свое место на небосклоне, как все другие известные светила, сейчас будто померкшие в хрустально голубом сиянии новорожденной звезды.
В страшном волнении Алазар стал бить пятками своего ослика, чтобы тот скорее доставил его домой…
13. Кана, жена Алазара, не дождавшись мужа, задремала у очага.
Алазар входит в дом, с улыбкой смотрит на спящую и бережно переносит ее на ложе. Она пробормотала что-то сквозь сон, но не проснулась.
Алазар взял высокий глиняный сосуд с водой и вышел на улицу…
14. Новая звезда полыхала в небе. Казалось, она приблизилась к селению.
Алазар наполнил водой полый внутри каменный надолб, торчащий посреди двора. Опустившись на колени, он стал отвешивать поклоны на все четыре стороны света. Затем он собрал хворост и зажег костер возле каменного сосуда. Длинные языки пламени взметнулись в небо; ожили и забегали тени.
Алазар прижался лицом к земле, затем поднял голову и уставился в небо, он словно хотел услышать тайные голоса земной и небесной тверди. На какие-то мгновения он окаменел с закрытыми глазами. С ним произошла странная перемена: исчез прежний Алазар — молодой, веселый, беспечный парень, трудолюбивый пчеловод и верный муж, теперь это был зрелый, много познавший человек с изборожденным морщинами челом, он как-то вытянулся, стал похож на свою вечернюю тень.
Он вынул из-под рубашки маленький матерчатый мешочек, развязал его и пересыпал в ладонь сухой цветочный мусор. Шепча невнятные слова, он кинул цветочную сушь в каменный сосуд с водой. Оттуда полыхнуло фиолетовым необжигающим огнем, сразу погасшим, но слабое свечение над сосудом осталось.
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Довоенная Москва Юрия Нагибина (1920–1994) — по преимуществу радостный город, особенно по контрасту с последующими военными годами, но, не противореча себе, писатель вкладывает в уста своего персонажа утверждение, что юность — «самая мучительная пора жизни человека». Подобно своему любимому Марселю Прусту, Нагибин занят поиском утраченного времени, несбывшихся любовей, несложившихся отношений, бесследно сгинувших друзей.В книгу вошли циклы рассказов «Чистые пруды» и «Чужое сердце».
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
В книгу русского поэта Павла Винтмана (1918–1942), жизнь которого оборвала война, вошли стихотворения, свидетельствующие о его активной гражданской позиции, мужественные и драматические, нередко преисполненные предчувствием гибели, а также письма с войны и воспоминания о поэте.