Волхв - [42]

«Каменная броня».

Вкачиваю в щит вагон эфира.

И, похоже, срабатывает.

Быстрый силуэт рядом. Взмахи, блоки, работа на всех уровнях. Я чувствую удары по предплечьям, животу, внутренней стороне бедра. Два тычка в бок, один в шею. Нож выбивает искры из брони, но до плоти не добирается.

Справа в висок.

Снизу в подбородок.

Блок, уклонение. Я опять запаздываю! На скуле — кровоточащая рана. Я в «ускорении», но вражина атакует с невероятной скоростью. Пропускаю через шиноби электрический разряд. Вот оно. Телку скручивает, корежит, она бьется в конвульсиях. Больше энергии.

Керамбит падает на пол.

Добиваю «полосой жара».

Шиноби быстро обугливается, осыпается пеплом на гладкое покрытие. Боковым зрением вижу тени, сражающиеся в трех метрах от меня. Арина схватилась с кем-то юрким и неуловимым.

Мне плохо.

Сползаю по стене на пол. Много крови. Первые удары керамбита достигли цели, я слабею. Тут уже «контроль тела» не поможет, мразь вскрыла мне артерии. Из последних сил замедляю метаболизм, притормаживаю пульс.

Крики, быстрые шаги.

Меня переворачивают, орут в ухо.

Я бы сейчас применил «био», но сознание проваливается в черноту. Не могу сосредоточиться, понять, что происходит.

— Держись!

Множество голосов, лица расплываются. Кажется, я вижу Арину, Диму и кого-то из администрации. Хостес? Не уверен. Перед глазами всё плывет.

Я теряю сознание.

Обрывки фраз, странные видения, цветные пятна. Словно затягивает в омут, голова кружится, мысли растворяются…

А потом я выплываю.

Тьма разорвана в клочья, я сижу в салоне «Бромлея». Дима Горовец за рулем. Стаса не видно. Справа от меня Арина, слева — целитель Ринпун-тобгял. Понимаю, имя дурацкое, но мужик родился в Тибете. Я нашел мастера Ринпуна в Дели — тот прозябал в нищете, перебиваясь случайными заработками.

Ладони Ринпуна светятся желтым.

За окнами машины проносятся городские огни.

— Прошу вас, не двигайтесь, — говорит Ринпун по-японски. — Я нормализую кровоток и снимаю последствия ранений.

Чувствую приятную слабость во всем теле.

Горовец старается вести «Бромлей» мягко — никого не обгоняет и не подрезает. Скорость средняя, в салоне тепло. Еле слышно бормочет радиоприемник.

Я в том же костюме, что выбрал для встречи с Вероникой Данзас. Рукава пиджака порезаны, манжеты пропитались засохшей кровью. С рубашкой и брюками дела обстоят еще хуже.

— Рассказывайте, — нарушил я затянувшуюся тишину.

— Что рассказывать, — бросил через плечо Дима. — Я говорил, мне эта затея не нравится. Бодигарды не должны отпускать клиента…

— Мы положили троих, — добавила Арина.

— А что с Вероникой?

— На нее тоже напали, — сообщил Дима. — В лифте.

Я выругался сквозь сжатые зубы.

— Просил же, — укоризненно произнес Ринпун.

Да, напрягать пресс, чтобы усесться поудобнее, было не лучшей идеей.

— Выжила?

— Удивительное рядом, — фыркнул Горовец. — Там была лютая мясорубка. Оба телохранителя мертвы, шиноби утыкан обломками камней. Точнее — каменными иглами.

— Конечно, — ухмыльнулся я. — Данзасы — адепты земли.

— Вероника — Мастер, — напомнил Горовец. — И ее подпитывали. В общем, она окуталась высокоуровневой «каменной броней» и в два счета расправилась с убийцей.

— Там был один шиноби? — уточнил я.

— Это лифт, — Арина закатила глаза. — В кабинах работают лучшие из лучших. Похоже, твоя новая подружка — отменный боец.

— Ей повезло, — отмахнулся я, игнорируя «подружку». — Против этих говнюков не работают почти все ауры. Только «каменная броня».

— Но ты не сразу ее включил, — констатировала жена.

— Я начинал с кинетики. А вы не так бы поступили?

— У них зачарованное оружие, — вздохнула Арина. — Смотри.

В руках Арины блеснул тот самый керамбит, которым меня пытались отправить к праотцам. Изогнутое серповидное лезвие, плавно перетекающее в рукоять. Вместо отверстия для темляка — кольцо. Я вспомнил, как девушка-шиноби вращала нож в руке, продев в это колечко указательный палец. Ладони убийцы ставили блоки на мои удары, делали ложные выпады, атаковали короткими взмахами. Всё — по криволинейным траекториям.

— Можно?

Нож оказывается в моей ладони.

Упор для большого пальца вынесен на кольцо. Накладка ребристая, прорезиненная, с выемками для пальцев. Острие тонкое, словно кошачий коготь. Лезвие расширяется к пятке и врастает в ограничитель. Рукоять и клинок угольно-черные — явно для ночного боя.

— А что они метали? — задумчиво вдеваю указательный палец в кольцо, сжимаю рукоять. Хват очень специфический.

— Сюрикены, — бросает через плечо Дима.

Перед глазами прокручиваются кадры боя, который я чуть не проиграл. Мне очень многое не нравится. Начну с того, что я пропустил больше ударов, чем думал. Что-то не заметил на адреналине. Что-то погасили ауры и щиты. И всё же, меня имели, как школьника. Мои удары на «дополнительном ускорении» блокировались, причем столь искусно, что я не всегда понимал, как это сделано.

Я мог бы перекинуться в медведя и тогда помощь целителя не потребовалась бы. Почему я не воспользовался этой возможностью? Почему я, в принципе, не стал медведем и не порвал быструю девчонку на британский флаг? Да потому что я затупил. Расслабился, привык решать все вопросы магическими вмешательствами высокого порядка. Вычищать людей из реальности — это круто. Вот только обычная рукопашка с грязными уличными приемами у меня не подтянута до приемлемого уровня.