Вольф Мессинг. Экстрасенс Сталина - [57]
Еще более критически отзывается о способностях Мессинга Михаил Иванович Буянов, президент Московской психотерапевтической академии: «Мы с Мессингом часто встречались, потому что жили по соседству. Как психиатр я видел, что он обыкновенный фигляр, страдавший клинически выраженной псевдологией (склонность к патологической лживости с целью возвышения собственной личности в глазах окружающих). «Мемуары», сочиненные Хвастуновым, вышли за девять лет до смерти «мага», и Мессинг мог их исправить, но не делал этого. Значит, упорствовал во вранье. Также у него были компенсаторные фантазии — попытка избавиться от переживаний своей неполноценности. А за год до смерти появились многочисленные фобии. Однажды он позвонил мне, пожаловался, что стал бояться выходить из дома, пугался лифта, страшился, что его раздавят машины, отравят соседи. Я предложил ему полечиться у нас. Но он боялся психиатров и огласки. «Весь мир будет злорадствовать, что я сошел с ума», — объяснил он. Я предлагал ему проверить способности с помощью приборов. Но он отказался. «Что во мне изучать? — удивился он. — Я просто артист»».
В чем-то известный психотерапевт, безусловно, прав, но такой резкий отзыв о близком (по утверждению самого Буянова) знакомом вызывает недоумение. Как знать — может быть, именно он, разоблачая незаслуженно, по его мнению, знаменитого телепата, пытался избавиться от комплекса неполноценности? И как, не проводя исследований, он поставил диагноз об отсутствии у Мессинга каких-либо сверхспособностей? Впрочем, не он один — уже много лет недоброжелатели Вольфа Григорьевича успешно создают легенду о человеке бездарном, жадном, мелочном, ставшем кумиром толпы лишь благодаря безудержной саморекламе. Есть и другая версия — известность Мессингу создали «жидомасоны», морочившие с его помощью доверчивый русский народ. Ее стройность нарушает, правда, то, что многие хулители телепата, начиная с И. Шенфельда, сами были евреями.
«Черную легенду» о Мессинге опровергают не его слова, которым часто трудно верить, а дела. Как хотите, но человек, много лет содержащий детский дом, по первой просьбе помогавший друзьям и просто знакомым, трогательно любивший «собачек», никак не похож на негодяя. Он искренне считал, что его «психологические опыты» должны помогать людям — и они действительно помогали. Т. Лунгина пишет, что после смерти жены к Мессингу «вновь стали обращаться больные или считавшие себя таковыми, и в обоих случаях он находил нужное «лекарство» — внушение словом. Позже я была очевидцем многочисленных таких исцелений». Сам Мессинг в мемуарах так определял смысл своей жизни: «Я чувствую усталость и удовлетворение. Такое же удовлетворение чувствует каждый рабочий человек, окончивший свой труд и пьющий, как я, свой стакан чая. Я дал людям радость. Я заставил их думать. Спорить. Теперь можно и отдохнуть.»
Ю. Г. Горный
Как уже говорилось, он утверждал, что не раз оказывал людям и другую помощь — например, раскрывал преступления. Одну из самых известных историй об этом пересказала с его слов Лунгина. В начале 1950-х годов в Казани была убита молодая девушка — кто-то ночью сбросил ее с моста. Подозрения пали на ее бывшего кавалера, хотя они уже два года не встречались — его арестовали и уже собирались осудить, хотя он отрицал вину. Мессинг, выступавший тогда в Казани, из любопытства пришел на одно из заседаний суда. Увидев мнимого преступника, он сразу понял, что тот невиновен, и в то же время увидел картину совершенного преступления в мыслях кого-то сидящего в зале. На следующий день он снова явился в суд, чтобы «запеленговать» источник этих мыслей — и, конечно же, добился успеха:
«Минут десять просидел Мессинг с закрытыми глазами, почти погрузившись в состояние транса. А потом посмотрел влево от себя на крайнее место у прохода пятого ряда. Там сидел мужчина лет 24–27-ми со скрученным в трубочку журналом «Огонек» в руке.
Сомнений у Мессинга больше не было: это и был некто, от кого исходили нервные импульсы. И Вольф Григорьевич начал посылать ему сигналы-приказания: «ВСТАНЬ, СКАЖИ, ЧТО ТЫ УБИЙЦА!»
В ответ молодой мужчина стал еле заметно ерзать на стуле, доставал пачку сигарет и снова прятал ее, принимался с деланным интересом рассматривать картинки в журнале и тут же вновь скручивал его в трубочку. Но на большее, видимо, не решался.
Но Мессингу было достаточно того, что объект определен точно, что это человек крайне нервный, и расшатать его можно. Но как? Мессинг решил, что тут нужен какой-то толчок извне, соответствующий психологическому состоянию убийцы.
Объявили первый перерыв. Мужчина, расправив журнал, положил его на сидение в знак того, что место занято.
А Вольф Григорьевич постучался в канцелярию суда и попросил у секретарши лист белой бумаги и красный карандаш, выдав себя за нового завхоза административного здания. И что-де ему нужно прикрепить надпись на двери тупиковой комнаты для курения, так как посетители путают ее с выходом. И тут же в комнате секретарши вывел на листе бумаги крупными буквами: «ВЫХОДА НЕТ.»
Как видите, к табличке, схожей с теми, что висят во всех учреждениях, он добавил намекающее многоточие.
