Волевой поступок - [41]

Он вскрикнул в экстазе, повторяя ее имя снова и снова, все крепче прижимая ее к себе, словно не желая больше отпускать ее от себя. Он был на грани взрыва. Ему показалось, что он теряет сознание и падает с большой высоты… падает, падает, падает.

– О, я готов, – выдохнул он в ее пылающую щеку. – Одра, возьми всего меня. Сейчас.

– Винсент!

Она еще сильнее выгнулась – так, как он любил, отвечая на его страсть, принимая его с любовью и даря взамен себя, не сдерживая своих порывов.

Ее омывали волны чистой радости, и она подумала, что вот-вот растворится в блаженстве. Ей показалось, что она поднялась на гребень вздымающейся волны, в то время как его тело содрогалось от сильной дрожи. И в этот миг к ним пришло упоительное чувство освобождения. Обмякнув, он лежал обессиленный в ее объятиях, а она, прижавшись головой к его лицу, гладила его волосы, тоже обессиленная, но переполненная эмоциями.

Наконец Винсент очнулся.

– Я слишком тяжелый, – пробормотал он, прижимаясь губами к ее шее.

– Нет, ничего. Я люблю чувствовать твою тяжесть, – прошептала она, затем тряхнула головой и сказала громко: – А что это я шепчу?

– Понятия не имею. И Бог знает, почему мы лежим на полу. – Винсент засмеялся.

– Что тебя так веселит?

– Я сам, любимая. Много месяцев напролет мечтал о том, как мы будем ласкать друг друга на хорошей, удобной постели, и вот теперь, когда у нас есть именно такая постель, мы почему-то предпочли пол. Можно ли этому поверить! – Он приподнялся на локте и убрал прядь волос с ее лица. – Но это все твоя вина.

– Почему?

– Потому что ты маленькая искусительница, вот почему. Ты стояла у окна в лунном свете, и мое сердце не выдержало. Я не смог устоять перед тобой. Моя любовь должна была найти выход. Прямо здесь, на полу, и никак иначе. – Он снова засмеялся. – Я ничего не могу с этим поделать, ты сводишь меня с ума.

Ничего не ответив, Одра отвела взгляд.

Винсент уловил ее внезапную застенчивость.

Одра была удивительным созданием. Он обнаружил в ее поведении множество противоречий. С того самого момента, как она отдалась ему в первую ночь их медового месяца, щедрость и отзывчивость ее были безграничны, она, без всякого сомнения, делала все, чего он ждал от нее. И все же после близости она не хотела обсуждать то наслаждение, которое они только что испытали, и не любила, когда он упоминал об этом. Он заметил, что в такие моменты она неизменно замыкалась в себе. Словно опускалась завеса, отгораживающая ее от него. Он полагал, что подобное поведение было результатом ее происхождения и воспитания. Наверное, если женщина – леди, то делать это для нее в порядке вещей, а говорить об этом не принято. Ну что ж, пусть так. В конце концов это было неважно. Ведь она принадлежала ему, и он так сильно любил ее.

Встав с пола, Винсент протянул Одре руку и помог ей подняться. Затем нашел ее рубашку и надел на нее, после чего натянул свои пижамные брюки.

– Не знаю, как ты, но я ужасно проголодался. Давай устроим пикник и отдадим должное этой вазе с фруктами. – С этими словами Винсент подошел к столу и взял вазу.

– Прекрасная мысль, – согласилась Одра. – Я тоже не прочь что-нибудь съесть.

Обняв Одру, Винсент повел ее в спальню. Они уселись, скрестив ноги посреди большой двуспальной кровати, и принялись за большие красные сочные яблоки. Несколько минут спустя Винсент вернулся в гостиную, чтобы взять оттуда отпитую наполовину бутылку вина, которую заказал в бюро обслуживания вместе с обедом. Он принес ее в спальню вместе с двумя стаканами. Наполнив их, он протянул один Одре и снова уселся рядом с ней на постели.

Подложив под спину подушку и расположившись поудобнее, он попросил:

– Расскажи мне что-нибудь еще про Хай-Клю, про то время, когда ты была маленькой.

– Господи, ты просто ненасытный, в моем прошлом нет ничего особенно интересного, – ответила она, рассмеявшись. – К тому же теперь твоя очередь рассказывать.

Винсент состроил гримасу.

– Да мне больше не о чем рассказывать… Ты уже и так все знаешь о наших ребяческих приключениях с моим другом Редверсом Буллером. – Он подмигнул ей. – Не думаю, что ты хочешь услышать снова о наших проделках и взбучках, которые нам доставались от директора школы. Это скучно.

– Но ты такой замечательный рассказчик Винсент.

– Ну, об этом я как-то никогда не думал, любимая. – Он затянулся сигаретой, выпустил кольцо дыма, и на лице его появилась озорная мальчишеская улыбка. В устремленных на Одру живых зеленых глазах появился веселый блеск. – Давай лучше ты расскажи про свою маму и дядю Питера… – продолжал уговаривать ее он. – Красавица Эдит Кентон и великолепный армейский капитан очень меня заинтриговали.

– Да ты настоящий романтик, Винсент Краудер.

– Ты думаешь? – в голосе Винсента послышалось сомнение.

– Конечно, – улыбнулась Одра. – Я могла бы рассказать тебе о тайне маминых исчезнувших сапфиров, если хочешь.

– Твои глаза, как сапфиры, ты знаешь это? – Он посмотрел на нее с нежностью и послал ей воздушный поцелуй.

– Так ты хочешь услышать эту историю или нет?

– Да.

Одра начала рассказывать, а Винсент откинулся назад и, потягивая вино, принялся ее внимательно слушать. Он любил эти рассказы о ее прошлом, семье и детстве. Его завораживал мелодичный голос Одры, с такой любовью повествующий о днях минувших.