Волчья стая - [8]

— Иди в ванную, я пока стол накрою.

Пока Алексей стоял под прохладными струями воды, горячая даже зимой редко бывала, Бор зашел на кухню и заглянул в холодильник. В морозилке лежал шмат копченого сала, который ему навелила мать, когда Бор последний раз посещал их на даче. Стояла банка соленых огурцов и на полочке лежала упаковка с магазинными котлетами. Которые и котлетами назвать сложно. Когда Алексей вышел из ванной, Бор уже накрыл стол. Нарезанное сало с огурцами, а на плите жарилась картошка с котлетами. Посреди стола стояла бутылка водки и два стакана. Бор налил один до краев и протянул Алексею.

— Пей до конца.

Тот взял и выпил как воду, не замечая ни крепости, ни вкуса.

* * *

Сергей на работу пришел первым. Оперов из убойного отдела еще никого не было. Взяв у дежурного суточную сводку происшествий, он зашел в свой кабинет. Предыдущие сутки Сергей отдыхал, после суточного дежурства. Взглянув на часы, висящие на стене, он покачал головой.

— Опаздывают сволочи. Лишу всех премиальных. — решил он про себя. Дверь в кабинет открылась и зашел начальник уголовного розыска.

— Привет. Серега.

— Привет.

— Ты своих парней не теряй. Я им разрешил до обеда отоспаться. Они вчера завихрялись не по детски. Сначала, какой-то аноним позвонил, сказал, что у Черного озера два дага к дереву привязаны. Дежурный не поверил, но на всякий случай наряд отправил. Когда их нашли, они уже опухать начали. Сам знаешь, там место гиблое, только комары, да мошка. А их какие-то шутники до гола раздели. Возле ног папка лежала с чистосердечным признанием. Подняли убийство, пять квартирных разбоев и около двадцати краж. Комната в общаге, где они жили, вся барахлом забита. Вечером общагу прошерстили, четверых в федеральном розыске задержали. Набили два автобуса незаконными мигрантами. Представляешь, общага пединститута, а студенты только на первом этаже жили. Около десяти вечера, кто-то из наших сотрудников азербайджанца зарезал.

— Теперь подробнее.

— В лесопарке есть площадка, для выгула собак. Не доезжая до нее, остановилась серая девятка. Пять человек, одетых в нашу форму, выволокли азербайджанца и начали его ногами избивать. Кто-то из собаководов позвонил нам. Дежурный отправил экипаж вневедомственной охраны. Те обнаружили только труп. Вызвали отца для опознания. Кто-то из наших остолопов, проболтался, что рядом ментов видели. Отец поклялся, что не успокоится, пока нас всех не вырежет. В час ночи, недалеко от лесопарка, нашли убитого сержанта милиции. Ему как барану глотку перерезали, от уха, до уха.

— Кто такой?

— Из молодых. Года не отработал. Да ты его должен помнить. По весне на труп вместе выезжали. Таджики четырнадцатилетней девчушке дозу героина вкололи, изнасиловали, живот вспороли и горло перерезали. Установить-то мы их тогда установили, да задержать не успели. Они к себе свалили. А где ты их там в горах искать будешь. Паренек тогда обрыгался, а ты на него наорал.

— Помню.

— Мы с твоими парнями вот что подумали. Может, этот сержант, создал группу мстителей, и валят всех сподряд.

— А его кто? Думаешь отец азербайджанца завалил?

— По времени не получается. Он еще тогда у нас был. Но родственники могли. Сегодня к нам из УСБ области приезжают. Будут отрабатывать все связи сержанта.

— Иван Яковлевич, а вы не думаете, что это подстава. Есть у нас тупые менты. Но не до такой же степени. Если бы захотели завалить, то завалили так, что бы и концов не нашли. Я сам из постовых вышел и всю эту бодягу знаю. Мне кажется, что не в том направлении копаем. Нужно клуб «Один» потрясти.

— Серега, ты чего на этом клубе зациклился. Делать тебе что ли нечего. Там нормальные парни занимаются. Они нам вчера хорошо помогли. Когда общагу трясли. Без них бы мы не справились. Ты ознакомься с документами и составь план раскрытия убийств. Парни в обед подтянутся. Начинайте азербайджанцев трясти.

— Хорошо. Сделаем.

Начальник розыска вышел из кабинета. Сергей встал со стула и подошел к окну. Задумавшись постоял пару минут и вышел из УВД. Прокуратура была напротив. Секретарем у прокурора был щупленький паренек. Одна нога у которого была короче второй. У него была походка слегка подпрыгивающая. От него никто никогда не слышал грубого слова. Прокурорские так про него и говорили «Наш воробушек». Сергей подошел к нему и попросил посмотреть, кому отписаны дела по вчерашним убийствам. Воробушек покачал головой.

— Сергей Иванович, ох и хлебнете вы горя с этими делами. Наши из-за сержанта ППС закусились. Скоро и УСБ подтянется. До кучи и вы прицепом пойдете, что убийства раскрыть не можете.

— Да мне плевать с высокой колокольни. Считают, что не умею работать, пусть увольняют.

— Сергей Иванович. Да вы не горячитесь. Светлое, по расчлененке, молодому отдали. Это где дагестанцы оторвались. По азербайджанцу и сержанту, Старому отписали, вашему другу. Этот вцепится, пока не раскроет, не успокоится.

— Я к нему.

Сергей кивнул головой и начал подниматься по лестнице. Старого, Щукина Трофима Федоровича, он знал чуть не с первого дня начала работы в ППС. Накурившийся анаши парень в ночном клубе начал кромсать ножом посетителей. Прибывший по вызову Сергей, прострелил ему голову. Его долго мурыжили прокурорские. Надеялись срубить очередную палку. Сергею тогда вменили, что оружие он применил неправомерно. В клубе было много посетителей и без предупредительного выстрела. И ведь не объяснишь, что если бы не этот выстрел, то в клубе было бы трупом больше. Не известно чем бы все закончились, если бы дело не попало к Старому. Тот написал отказ в возбуждении уголовного дела. Мягко пожурил Сергея и отпустил на все четыре стороны. Друзьями они не были, но как профессионалы, друг друга уважали. Было Старому уже под шестьдесят. Высокий, худой, как та гончая. Он и был гончим псом. Из той породы, которая в прокуратуре уже вымерла. Старый и на задержания преступников часто выезжал с операми. Его уважали как свои, так и чужие, те кого приходилось определять на нары. Старый сидел на подоконнике, в курилке. Смакуя, докуривал папиросу. Сигареты он не признавал, считая их баловством. Увидев Сергея, он улыбнулся и спрыгнул с подоконника.