Волчья мельница - [190]
Жан смотрел вслед автомобилю адвоката. Машина поднималась по склону к поместью, оставляя за собой облака черного дыма. Снегопад продолжался, и над землей висело марево из снежинок. Склоны холмов, камыш у реки и кусты укрылись белым пушистым одеялом — точь-в-точь как на почтовых открытках.
Волнение захлестнуло его помимо воли. Перед ним раскинулась долина О-Клер, опустошенная зимой, но тоже очень красивая. Взгляд его невольно обратился к скалам, и Жан скорбно поморщился.
— Пещера фей… — пробормотал он, как во сне.
Прекрасное лето 1897 года оживало в памяти. Он принял этот поток ярких, солнечных воспоминаний, чарующей силе которых так долго противился. Клер на песке в пещере — голая, смеющаяся, пылко влюбленная… Грозовая ночь, когда они плескались в речке, пьяные от желания…
«Хорошее было время, — подытожил Жан. — Такого больше не будет. Вернее, таких радостей…»
На дороге показался человек — высокий, худой. Он узнал Леона.
— Жан! Дружище, как я рад тебя видеть!
Парень помахал картузом. И вот он уже стоит перед Жаном, с дрожащими губами, замирая от волнения. Мужчины обнялись.
— А ты-то что тут забыл, матрос? — спросил Жан. — Я думал, тебя нет в живых. И тут на суде начинаешь петь мне хвалебные песни! Где ты сейчас?
— Да на мельнице, где же еще! Нанялся мастером на все руки. Вместо Фолле. Хожу за лошадками мадмуазель Клер, она так добра ко мне, и невеста у меня есть — Раймонда, служанка. Самая красивая девушка в долине!
Жан невольно улыбнулся. Видеть Леона живым и здоровым — это, конечно же, ободряло.
— Тебе тоже повезло! Когда у меня на глазах «Бесстрашный» развалился и ушел под воду, я думал, пришел наш последний час. И вот мы с тобой стоим и болтаем как ни в чем не бывало!
Покраснев до корней своих рыжих волос, Леон положил руку Жану на плечо:
— Мы ведь так крепко дружили на этом чертовом сейнере, помнишь? Я нарочно вышел тебя встречать, у меня есть что сказать… Ты не должен злиться на мадмуазель Клер, что так паршиво вышло с письмом! Или тогда и на меня злись тоже! Можешь меня стукнуть! Ну, давай, бей!
— Прекрати! — буркнул Жан.
— А выслушать придется! Разве она виновата, что я притопал на мельницу, поверив всему, что ты мне рассказывал о своей нареченной? И вдруг она говорит, что ты живой и что у тебя семья в Нормандии. Я чуть не спятил от радости. И говорю ей: «Надо обязательно ему написать! Чтобы у Жанно да не нашлось для меня работы? Мадмуазель Клер, добрая душа, рада оказать мне услугу. Помогла написать письмо, дала адрес. Строго наказала ни с кем в деревне не болтать, отправить письмо — и домой. А болван Леон не придумал ничего лучше, чем толкнуть какого-то буржуа, и тот поднял с земли конверт! Не иначе как сам черт тут замешан — чтоб я попал как раз на того проклятого шпика!»
Жан упрямо покачал головой. Пытаясь ее защищать, Леон оказывал Клер медвежью услугу. Неожиданное событие оборвало разговор, который мог кончиться только ссорой. Серый зверь с разверстой пастью, прищурив желтые глаза, несся к ним. Из-под мощных лап летели комья мокрого снега.
— Соважон! — крикнул Жан.
Пес положил ему лапы на плечи, едва не опрокинув. Элегантный костюм в тонкую полоску украсился пятнами грязи. Соважон неутомимо лизал Жану лицо, подвывая от восторга. Пришлось передать пакет, который он держал в руке, Леону.
— Славный пес! — прошептал он. — Ты еще больше вырос! И ведь узнал меня, почуял!
На этот раз Жан заплакал, испытав прилив острой грусти. Соважон — это было лучшее в его прошлом, верная тень, следовавшая за легкими шагами Клер… Он воскликнул прерывающимся голосом:
— Леон, будь другом! Я не могу идти на мельницу. Сил нет, у меня и так на душе кошки скребут! Очень уж хорошо мне было здесь когда-то. Приведи мне мою девочку, ладно? Вечером через Пюимуайен проходит дилижанс.
Мы с Фостин переночуем в гостинице. Я пока трачу денежки Жиро, но долг обязательно отдам.
— А вот это дудки! Бедный мсье Базиль, который не встает, потому что болен, ждет тебя, как второго пришествия! И ты уедешь, не повидавшись с ним? Он говорит, у него к тебе важный разговор.
Жан сдался. Отряхнул, как мог, грязь с пиджака и штанов и поплелся за Леоном.
— Я никого там не знаю! — сокрушался он на ходу. — Что я скажу этим людям?
— Не переживай, хуже, чем в тот шторм у Новой Земли, не будет! Вот это были волны! Только, Жанно, с таким лицом в гости не ходят. Если мы оба остались живы, то, верно, не без причины. А помнишь, как мы отмечали Рождество на «Бесстрашном»? Вот было веселье! Пели, распивали пиво!
— А потом кое-кого так рвало, что чуть за борт не свалился! — подхватил Жан. — Хороший из тебя вышел матрос!
Показалась мельница. Небо становилось все мрачнее. Создавалось впечатление, что огромные, молочно-серые тучи касались верхушек ясеней. Леон взял друга за руку:
— Идем!
Они вошли в дом. Жан испытывал сильнейшее волнение. Тепло… Приятно пахнет пирожками и шоколадом. На чугунной плите попыхивает кастрюля. С почерневших потолочных балок свисают шары омелы, каминная труба украшена ветками остролиста. Большая керосиновая лампа с опалово-желтым абажуром оживляет обстановку. Медная посуда на стенах, кружевные занавески, красный плиточный пол — все сверкает чистотой.
Гийом, Катрин и их дочь Элизабет мечтали начать новую жизнь. Оставив родную Францию, они отправились в Нью-Йорк. Но мечты о свободе превратились в кошмар. Малышка Элизабет осталась одна в самом сердце огромного американского города, который отнял у нее родных. Волей случая девочка попадает в богатую семью Вулворт. Там она растет как настоящая принцесса, ей дают новое имя - Лисбет и отнимают память о настоящих родителях. Однако на шестнадцатый день рождения Лисбет узнает ужасную правду о своем удочерении. Неумолимая судьба вновь лишает ее крова.
1899 г. Элизабет Дюкен вместе с женихом Ричардом отправляется в Нью-Йорк. Девушка пытается забыть о том, что сотворил с ней собственный дед, властный Гуго Ларош. Элизабет хочет вернуться к чете Вулвортов — своим приемным родителям и единственным людям, которые любили девушку, как родную дочь. Но во время путешествия через Атлантику страшный шторм забирает жизнь Ричарда. Вновь оставшись одна, убитая горем Элизабет ищет покоя и защиты в доме приемных родителей. Сердце девушки рвется от терзаний. Ведь, пытаясь сбросить путы прошлого, она оборвала связь с Жюстеном, беззаветно дарившим ей свою любовь.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.
Они дружили с самого детства, с первой встречи потянулись друг к другу. Они были такими разными. У них были такие разные представления о жизни и любви. Она хотела быть с ним, но так вышло, что она отправила его в ад. И он действительно прошел почти все круги ада. Долгое время она думала, что потеряла его, но он вернулся. К ней. Он не мог иначе. Потому что она была для него больше, чем жизнь. Сумеют ли два человека, предназначенные друг другу самой судьбой, преодолеть великие трудности, побороть гордость, пересмотреть все свои принципы, забыть прошлую боль и обиды, чтобы наконец быть вместе? Сможет он простить ее за боль, которую она неосознанно причинила ему? Сможет ли она понять, что значит для него не смотря ни на что? Ответы на все эти вопросы и не только вы найдете вместе со мной в захватывающей, тяжелой и проникновенной книге, которой я с удовольствием с вами поделюсь.
Представляю вашему суду историю семьи Хадсон, которой пришлось пережить немало горестей. Это сплотило их, местами ссорило, причиняло боль, разочаровывало и вместе с тем делало их сильными. Каждый в этой семье стремился именно к тому, что было предназначено только ему. Каждый взрослел, преодолевая трудности, учился чему-то новому и брал что-то от тех людей, которые появлялись в их жизни. Эта история о старшей сестре Кэтрин Хадсон, которая уже не надеялась на будущее. Однако судьба имела на неё совершенно другие планы.
Людовик XV устал от своей польской жены. Придворные, заметившие это, устраивают соревнование, где цель – найти любовницу для правителя. Знать делает ставки на лучших женщин, способных отвлечь Людовика. Молодая и наивная Луиза – старшая из сестер де Майи-Нель – первая в очереди в спальню самого короля. Но за ней – три ее младшие сестры, которые тоже не прочь побороться за звание фаворитки Людовика XV. Женская сила и конкуренция, родство и ненависть, предательство и жажда мести… Сестры не остановятся ни перед чем: ставки слишком высоки.
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Сердце красавицы Ангелины навсегда покорил гусар Никита Аргамаков, которому она со всей силой нерастраченной страсти отдалась на берегу Волги. Но молодым людям не суждено было соединить свои судьбы – война 1812 года ворвалась в их жизнь, подобно вихрю. То, что случилось дальше, Ангелина не могла бы представить себе даже в страшном сне: ей суждено было стать женой французского шпиона, наложницей солдата, богатой вдовой парижского нотариуса. Однако ни на миг не забывала она пылкого гусара, который – в этом у нее не было сомнений – стал отцом ее дочери… Смогут ли Никита и Ангелина победить злой рок, который заставляет их проходить через все новые и новые испытания?Книга также выходила под названием «Князь сердца моего».
Эпоха правления Тюдоров. Роберт Дадли влюбился в зеленоглазую Эми Робсарт с первого взгляда. Через несколько месяцев влюбленные поженились, но… счастье длилось недолго. Сразу после медового месяца Роберт отправился в Лондон, оставив молодую жену в провинции. Он мечтает о власти и… короне! До Эми доходят слухи о его романе с королевой Елизаветой… Но даже королева не заставит ее сдаться!