Волчья мельница - [117]
Не приснилось ли это Клер? Животная пылкость мужа, его упорное стремление взять ее столько раз, сколько сможет, сделали Клер холодной и бесчувственной. Поначалу она пыталась его урезонить, а то и оттолкнуть. Он применял насилие.
С некоторых пор Клер сносила его потуги равнодушно — смирилась. Тело ее не отзывалось, угасшее сердце не способно было ни горевать, ни возмущаться.
Вскоре она вернулась в комнату Дениз. Оттененное цилиндром, в котором поблескивала булавка с головкой из каплевидной жемчужины, ее лицо казалось мертвенно-бледным. У окна стояла Пернелль, а мадам Одиль, нянька, как раз ставила на прикроватный столик жестяной кувшин.
Фредерик вышел, и Клер последовала за ним. Несколько минут спустя они неслись галопом вдоль скал в сторону, противоположную от мельницы.
На следующий день почтальон, улыбаясь до ушей, принес письмо от мэтра Руа. За завтраком Фредерик, перед которым на столе стояло блюдо с румяными, пухлыми булочками-бриошами, повертел его в руках, сломал печать, а прочитав, подал с насмешливым видом супруге:
— Это вам, дорогая!
Он прочитывал ее почту, присутствовал при ее разговорах с конюхами, следил, кто из мужчин здоровается с нею в церкви. Не хватало, чтобы жена сделала его рогатым! Эту фразу Клер слышала по сто раз на дню. Вот и сейчас она вздохнула:
— Вы впустую тратите время, Фредерик! Я верна вам, и так будет, пока я жива. Я поклялась перед Богом!
— Все так говорят! — буркнул мужчина. — Но я вам не доверяю и не стану рисковать! Не спущу с вас глаз, как говорит мой управляющий, который, кстати, пялится на ваши щиколотки, когда я подсаживаю вас в седло. Сюда сбегутся все местные парни, если я, по глупости, ненадолго отлучусь!
Клер развернула письмо. Она никак не решалась прочесть строки, написанные мелким, наклонным почерком, который ей был хорошо знаком.
— К чему такие церемонии? — удивилась она вслух. — Папа мог бы приехать, если хочет со мной поговорить.
Фредерик ткнул пальцем в листок.
— Читайте, читайте! Вам понравится!
Молодая женщина подчинилась. Пара минут — и ее пассивности как не бывало.
— Нет, только не это! — в гневе вскричала Клер. — Что на него нашло? Я не соглашусь! Нет, нет и нет!
Фредерик, бога ради, поезжайте и скажите ему это!
— Поеду, дорогая! И посоветую писать вам такие глупости почаще. Ярость вам к лицу!
Они оба были в домашней одежде. Клер — в красном атласном халате, расшитом цветами. Вырез приоткрывал ее грудь, как раз на том уровне, где начиналась тонкая ночная рубашка из розового шелка. Фредерик уставился на жену, и его алчные, кошачьи глаза затуманились.
— О нет! — простонала она. — Только не теперь, умоляю! Матье вот-вот проснется и будет меня звать! Я хочу сама покормить его кашей!
Клер сама не понимала, почему у нее сдали нервы. Животный страх охватывал ее, стоило только вспомнить содержимое письма.
— Нянька за ним присмотрит. Я достаточно ей плачу! Я не поеду на мельницу ссориться с дорогим тестем, пока не попользуюсь его дочкой!
Молодая женщина набрала в грудь побольше воздуха, закрыла глаза. Она обещала себе гнать отвращение и не поддаваться панике.
Ей казалось, что, подчиняясь Фредерику, она уберегает себя от чего-то еще более страшного. Но что-то в ней внезапно сломалось. Хотелось кричать, царапаться, рыдать. Он схватил ее за запястья, сдернул со стула и с силой толкнул на кровать.
— Нет, нет! Я не могу! — повторяла она.
— Кто знает, может, сегодня я вас наконец обрюхачу! — последовал ироничный ответ.
Распластанная на матрасе, Клер заплакала. Больше она не сопротивлялась. Пока муж стонал от удовольствия, перед глазами у нее танцевали строки письма. Колен Руа решил забрать у нее Матье. Родной отец! Он совершенно не интересовался сыном и вдруг возжелал сам его воспитывать! В течение месяца мальчика следовало перевезти на мельницу — таковы были требования бумажных дел мастера.
Как только Фредерик отодвинулся, она побежала мыться и одеваться.
— Я еду с вами! — сообщила молодая женщина. — Куда — мне все равно! Я заставлю папу передумать, найду нужные слова! У меня не будет своих детей, так что, кроме Матье, мне некого любить, не о ком заботиться!
Супруг, полностью голый, передернул плечами:
— Какая откровенность! Для меня в вашем сердце нет места.
— А могло бы быть! — негодующе воскликнула молодая женщина. — Если бы вы не были так грубы, так подозрительны! Только в конюшне мы друзья. И когда прогуливаемся верхом!
— Я действительно восхищаюсь вашими талантами наездницы и умением лечить моих лошадей. Решено: едем вдвоем на мельницу! Пойду оседлаю Сириуса и Вулкана. Не бойтесь, мэтр Руа не заберет у нас мальчика! Я к нему привязался…
Клер вдруг поняла, что Фредерик задет за живое, и удивилась этому. Он же завернулся простыню и вышел, благо его спальня была напротив, через коридор.
Глава 13. Время слез
Пастушья мельница, 11 октября 1899 года
Бертий подкатила кресло к чугунной кухонной плите. Собирался дождь, и ей, мерзлячке с детства, хотелось быть поближе к потрескивающему огню.
Плотные красные занавески на окнах молодая калека задернула заблаговременно — чтобы не было сквозняков.
Поднеся тонкие, хрупкие руки поближе к греющей поверхности плиты, она тихонько запела:
Гийом, Катрин и их дочь Элизабет мечтали начать новую жизнь. Оставив родную Францию, они отправились в Нью-Йорк. Но мечты о свободе превратились в кошмар. Малышка Элизабет осталась одна в самом сердце огромного американского города, который отнял у нее родных. Волей случая девочка попадает в богатую семью Вулворт. Там она растет как настоящая принцесса, ей дают новое имя - Лисбет и отнимают память о настоящих родителях. Однако на шестнадцатый день рождения Лисбет узнает ужасную правду о своем удочерении. Неумолимая судьба вновь лишает ее крова.
1899 г. Элизабет Дюкен вместе с женихом Ричардом отправляется в Нью-Йорк. Девушка пытается забыть о том, что сотворил с ней собственный дед, властный Гуго Ларош. Элизабет хочет вернуться к чете Вулвортов — своим приемным родителям и единственным людям, которые любили девушку, как родную дочь. Но во время путешествия через Атлантику страшный шторм забирает жизнь Ричарда. Вновь оставшись одна, убитая горем Элизабет ищет покоя и защиты в доме приемных родителей. Сердце девушки рвется от терзаний. Ведь, пытаясь сбросить путы прошлого, она оборвала связь с Жюстеном, беззаветно дарившим ей свою любовь.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.
Я изменила мужу и была сослана в настоящую глушь — далекое английское графство, — и намеревалась тихо переждать несколько мучительных месяцев ссылки. Но, увы, мне было уготовано не только столкнуться с поборником нравственности, неким мистером Остином, нагоняющим страх на всех развратниц Великобритании, но и ввязаться в провинциальные интриги, чуть не став жертвой убийцы… И все это ради одного — обрести любовь, в которую я никогда не верила.
Кланы Монтекки и Капулетти преследуют только одну цель – власть. Мальчики рождаются в них для того, чтобы сражаться и умирать за честь своей семьи. Но если судьба позволит выжить, выгодный брак должен быть заключен. Влияние и деньги, но только не любовь. Девочки – это еще одна часть капитала рода. Если распорядиться ими с умом. Их судьба предрешена в день их рождения.Бенволио Монтекки – кузен Ромео. Он знает, что его предназначение умереть за наследника и его клан, но в душе юноши полыхает мятежное пламя непокорности.
Конец XVII века… Пиратские суда заполонили Карибский бассейн. Семья английского аристократа лорда Батлера, спасаясь от религиозных преследователей, в спешке покидает Англию. Позади враждебный Лондон, а впереди счастливая жизнь, полная радужных надежд и планов. Но судьба часто вносит свои коррективы. Сумеет ли героиня романа, потеряв своих близких, отомстить за предательство и унижения…
ХIX век. Закат Великой Османской империи… Юная Реция и благородный Сади полюбили друг друга с первого взгляда. Но на пути к счастью их ждет немало преград… В Сади влюблена принцесса Рошана, и она готова на все, чтобы добиться взаимности и погубить соперницу. Соблазненный возможностью блестящей карьеры, Сади становится фаворитом принцессы… Сумеют ли Реция и Сади сохранить свою любовь?
Роман современной французской писательницы Жанны Бурен повествует об одном из самых известных и трагических эпизодов духовной истории средневековой Европы — любви великого философа Пьера Абеляра (1079–1142) и его ученицы Элоизы. Страсть принесла обоим «великим любовникам» не только высшее наслаждение, но и бесчисленные страдания: Абеляр как принявший священнический сан не мог «смыть грех прелюбодеяния», и дядя Элоизы через своих подручных подверг его позорному оскоплению. Элоиза продолжила свой жизненный путь в монастыре, но пронесла через все испытания великую любовь к своему избраннику.