Волчья хватка. Книга третья - [89]

Он выбрался на берег и первым делом освободился от шинели.

Утонувший фонарик не погас–продолжал светить подводной, мутной звездой где–то ниже по течению. Молчун оказался рядом, почти сухой из–за густой зимней шерсти, сидел возле вожака невозмутимый, словно каменный, и во мраке чувств его было не разглядеть.

—Искупался, — признался ему Ражный. — Нюх потерял. И ослеп, можно сказать. Да и ты тоже хорош…

Он наступил ногой на полы шинели и, выкручивая, отжимал, пока сукно не затрещало. Ни о какой погоне не могло быть и речи, тем паче начало светать.

И получилось, что русалка, зная о будущем преследовании, умышленно подвела его к трещине и выкупала. Можно было считать, ещё один удар пропустил в этом поединке, причём по собственной глупости.

—Фонарик жалко! — громко сказал он в назревающее рассветом пространство. — Если достанешь–верни.

А сам положил на плечо скрученную шинель и пошёл к вотчине по другому, незнакомому берегу. То, что он принял за строение, оказалось нагромождением камней, сдёрнутых с осыпи, скорее всего, зимней лавиной. На шумном перекате, возле рощенья, он легко перешёл по камням на свою сторону и уже на подходе к дому вдруг заметил, как Молчун, шагающий впереди совсем не волчьей рысистой походкой, вдруг прилёг и вместе со вздыбленной шерстью вскинул уши, расползшиеся было по сторонам. Рассвело уже так, что различались ближние кусты, но дальше ещё стояли мельтешащие сумерки. Волк почуял движение, а может, и реальный запах человека и, повинуясь своей ловчей природе, стал подкрадываться почти ползком. И скоро исчез за кустами…

Ражный присел и остался на месте, готовый в любую минуту сорваться, как с низкого старта. Прошло минуты полторы, прежде чем в кустах послышались звуки борьбы и приглушённый, предупреждающий звериный рык.

По нему, как по сигналу, Вячеслав оказался рядом, в полной уверенности, что русалка у него в руках!..

Однако на земле, в каштановом перелеске, лежал распластанный и смиренный Молчуном человек совсем иной породы. Даже в сумерках было видно, волосатый, чёрный, с густой проседью мужик, одетый в ватную безрукавку и мягкие, кавказские сапоги. Бандитской бороды тоже не было, хотя шёл с оружием: рядом, на расстоянии вытянутой руки, валялся армейский карабин СКС.

Пленник не сопротивлялся, разумно осознавая степень опасности и ситуацию. Над ним нависал свирепый и могучий хищник с ощеренной пастью, готовый сделать смертельную хватку.

—Убери зверя, — хладнокровно попросил он чуть гортанным, выдающим горца голосом. Вячеслав сначала поднял карабин, затем сказал Молчуну, как говорят понятливому человеку:

—Оставь его… Волк и в самом деле отошёл и развалился на земле, с видом равнодушным и озабоченным лишь своими стёртыми лапами, дескать, дальше разбирайтесь сами.

— Ты кто? — спросил Ражный.

Старик осторожно сел, поднял с земли камилавку.

— Извек… Не трогай меня. Извека здесь знают, никто не трогает.

— Что ты ходишь по ночам?

— Оберегаю дом Николаи, помогаю… В горах много дурных людей бродит. Зимой пристанища ищут…

Кажется, вдова не шутила по поводу своего любовника–абхаза…

— Печи топишь?

— Нет… Я охотник. И присматриваю за домом вдовы.

— Сам где живёшь?

Старик посмотрел на заснеженный склон горы и осторожно указал рукой:

— Там когда–то стояла моя родовая башня. Здесь часто хожу. Скажи своему волку, чтоб не трогал меня.

Вячеслав чуял, как утренний студёный ветерок с гор насквозь пробивает мокрую одежду. Надо было идти сушиться, но в другой раз можно было и не сыскать Извека. Это лишь благодаря Молчуну любовник вотчинницы был пойман.

— Ты всех в округе знаешь?

— Я знаю, кого ты ищешь, — вдруг прямо заявил пленник. — Зачем тебе Белая Дива? У Николаи нынче три девушки давят виноград. Выбирай любую. Не связывайся с ведьмой.

Он был не только незримым стражником вотчины, но знал всё, что в ней происходит, и ещё советы давал!

— Она ведьма?

— Белые Дивы все ведьмы, — со знанием дела сказал старик. — Любят с огнём и водой баловать. Они приносят мужчинам только несчастья. Зачем ты привадил её, в спор вступил? Легче волка матёрого приручить, чем Диву. — При этом Извек покосился на Молчуна. — Посмотри на вдову и подумай. Про неё говорят, она сама из этой породы и в молодости была ведьмой. Потому и позволяет Диве приходить в дом, печи топить. Не одного мужчину эти красавицы с ума свели. Булыга от своей Николаи страдал всю жизнь…

— И тебя свела с ума Николая? — спросил Ражный. — По молодости лет?

— Меня миновала эта участь, — не сразу признался старик, что–то пытаясь утаить. — Я долго на чужбине жил, сюда в преклонных годах пришёл. Она уже постарела… Но люди в горах вдову до сих пор вспоминают недобрым словом. Озоровала, пока не встретился ей Булыга. Изловил где–то в горах, сухие жилы на ногах подрезал и принёс к себе в дом. Так жилы срослись, пришлось год на цепи держать, пока не смирила дикий нрав. И назвал её Николаей, мужским именем, как омуженку. Хочешь, так спроси вдову, почему хромает…

Вячеслав чуял холод, однако теперь уже было неясно от чего — северный ветер студил или слова Извека. Наброшенная на плечи сырая шинель не помогла…