Волчонок - [25]

Спасательная капсула едва заметно вздрогнула.

Посадка!

Получив подтверждение, что так оно и есть, дождавшись, когда пройдет мгновенная защитная процедура, уничтожающая всех опасных хищников, оказавшихся слишком близко, Хур-синеусый вскочил и устремился к выходу. А он уже открывался, давая ему возможность выбраться в новый, незнакомый для него мир.

Вот именно — незнакомый.

Пусть таким и останется. Единственное, что было сейчас нужно от этого мира Хуру-синеусому, чтобы он его ненадолго приютил, а потом не помешал уйти. К новой жизни. К мировому владычеству. Ко многим и многим другим мирам.

Рядом с капсулой ворочалось зеленое, снабженное лапами-лопатами и острой головкой семечко куста-прыгунка. Это еще раз напомнило Хуру, что следует поторопиться. Память у него была хорошая, и, выскочив из капсулы, он сразу определил нужное направление. Теперь оставалось лишь не сбиться с пути.

Аборигены? На всем пути до намеченного им убежища, он не встретил ни одного из них, и это тоже было хорошим знаком. Так, по крайней мере, он это воспринял.

Убежище? Нет, это оказалась не пещера. Скорее углубление или ниша, в которой можно спрятаться и затаиться. Если не осматривать специально, то укрывшегося в нем заметить было невозможно.

Симбиот? С ним тоже все было в порядке. Внимательно его осмотрев, Хур-синеусый признал, что путешествие через космос не нанесло сокровищу ни малейшего вреда.

Мысленно поздравив себя с тем, что удача продолжает за ним присматривать, похититель забрался в нишу и активизировал симбиот. Это не заняло много времени. Необходимые пассы, сказанные в должной последовательности слова, дыхание, вовремя отданное и с благодарностью принятое. Вот, собственно, и все.

Теперь оставалось только ждать. Через некоторое время симбиот активизируется и начнется новая жизнь. Он сделал все возможное, и удача была с ним. Теперь дело сделано.

Осознав это, Хур-синеусый вдруг почувствовал, что его жизнь что-то утратила, словно из нее вынули некий центральный стержень.

Что именно? Может быть — сам процесс достижения? Поскольку теперь, почти добившись того, ради чего он совершил и кражу и бегство с корабля, ради чего предал и свой мир, и своих товарищей, добившись и выиграв самую главную игру, он потерял некое сопутствующее этому удовольствие.

Ощущение риска, причастности к опасному и необычному делу? Повторится ли это в его жизни еще раз?

Ох, вряд ли. Конечно, будет и другое. У правителя звездной империи много самых разнообразных, важных и очень опасных дел, много занятий, доставляющих не меньшее удовольствие, чем то, которое он испытал, похищая симбиот… Но все-таки могут ли они сравниться с чувством осознания своего истинного предназначения и сразу же вслед за ним воплощения в жизнь плана, позволяющего сделать это предназначение реальным… Или сначала был план, а потом уж осознание?

Задумавшись было над этим вопросом, но так и не найдя на него ответа, Хур-синеусый издал звук, смахивающий на стук частого, осеннего дождя по крытой старым рубероидом крыше.

Куда-то его не туда повело. Честное слово, не туда. Имеет ли это все большое значение? Главное, научиться получать удовольствие, поскольку отныне в его жизни их будет гораздо больше. Да что там гораздо? Отныне к его услугам будут все удовольствия звездной империи.

Все, все, все. Он представить даже сейчас не может, какие они, и, наверное, ему не хватит жизни, чтобы их все перепробовать.

Волна. Он ощутил, как она его накрыла, жаркая, сбивающая с мыслей, мешающая реально воспринимать окружающий мир, толкающая на нелогичные, неправильные поступки.

Какие там поступки? Он должен сидеть здесь, в нише, сидеть и ждать, когда симбиот подготовится к слиянию. Немного уже осталось. А потом-потом все будет просто великолепно. Стоит только подождать.

И все-таки так хотелось выйти из темноты на свет, хотя бы пройтись по поляне, может быть, посмотреть на эту планету-свалку, отвлечься от навязчивых мыслей. Аборигены? Глупости. Они не посмеют напасть на высшее существо, каким является он. Эти недоразвитые мыслящие, живущие в грязи, в своем разрушающемся, погибающем мирке, конечно же с благоговением воспримут пришельца с неба. Возможно, они попытаются выпросить у него толику тех благ, которые он отныне действительно будет способен им дать.

А что? Почему бы в самом деле не облагодетельствовать эту планету? Кто мешает ему начать свое правление с такого милого дела? Оно упрочит его репутацию, оно покажет всем, что они имеют дело с милостивым и разумным монархом, оно будет символом его правления.

Вот это Хуру-синеусому уже понравилось.

Символ правления!

Ну да, почему бы и нет? Почему бы не сказать самому себе правду? Ну, например, что он отныне станет исторической фигурой. Каждый его поступок, каждое его высказывание будут зафиксированы и попадут в историю, останутся в ней навечно.

Так почему бы не начать с благого дела? Ну, хотя бы в виде искупения, за то, каким образом он пришел к власти? Да, конечно, большинство оставшихся в истории монархов приходили к власти не лучшим способом, а некоторые и гораздо худшим, через грязь и кровь. Он-то всего лишь украл. Такой ли это позорный поступок для монарха? Нет конечно. Мелочь, на которую не стоит обращать внимания. И значит, никакого искупления не нужно. Пусть эта планета останется такой, какая есть. Пусть она будет предоставлена своей, увы, незавидной, судьбе.