Волчий след - [4]

И мне не быть всё тем же Асламбеком.

Добро найдёт на жизненном пути

Того, кто остаётся человеком.

Ничто не происходит просто так,

И нас судьба свела не между прочим.

Казалось бы, подумаешь, пустяк —

Нальчан поздравить хочется мне очень.

Всё в мире происходит неспроста,

И это поздравление, конечно,

Не просто повод проявить свой такт,

А тот букет, что дарится сердечно!

Пусть наступает тучный, добрый год —

Войну видавший мира вам желает.

Всё лучшее пускай произойдёт,

Пусть счастье ваши души согревает!

Ответное письмо

Да, много тех, с кем можно лечь в постель,

Но просыпаться с ними не желаю.

Не скрою, попадал я в карусель,

После которой голову ломаю.

Я не из тех, кто пишет имя на снегу

И лестью промывает дамам уши.

Родным мужчиной быть тебе смогу

Семьи своей храня родные души.

Твою желаю открывать я дверь,

Тебя будить, с тобою просыпаться.

Удивлена? Да, это я, твой зверь,

Готовый за проказы извиняться.

Я различу, где лужа, где родник,

Хотя смолкает иногда рассудок,

Мне голос детский – верный проводник,

Не пропадал я больше грешных суток.

Память

Достойных память не теряет,

Случайных – тают имена.

Поступок личность отличает,

Во все так было времена!

Был незнаком, но ставлю на кон —

В народе зря не говорят, —

Коротким был твой путь, однако,

Сынов достойных долго чтят.

Обидно, что не стал ты дедом

И драматичною судьбой

Оставлен был для всех Мамедом

С душою вечно молодой!

Потерянный дар

Ты – мой дар надежды, и всего лишь,

Нам другого не дано вкусить!

Да, не мог я большего позволить,

Остается грезами мне жить.

Признаюсь, что нет во мне гордыни.

Самый никудышный из мужчин,

Сон волшебных чувств берег доныне,

Отравить их было сто причин.

Только жить в душе твоей, мечтая,

Наших встреч блаженство разменял —

Нет, не журавля поймать желая,

От себя голубку отдалял.

Знаю точно: ночь твоя тревожна,

Полыхнула прошлого строка.

Вот и мне заснуть довольно сложно,

Ты прости седого дурака.

Ты за мной кидалась в пропасть страсти,

Я же – трус, боявшийся потерь.

В пламени любви искала счастья,

Этим и пугала – в это верь!

Чувства наши пеплом разлетелись,

Ты имеешь свой очаг другой.

В расставанье нашем чуешь прелесть —

Что бы стало по пути со мной?

Боре

Моему другу Багратовичу

Судьбой спроваженный из дома,

Давно кочую по стране.

Видал я многих вне закона,

Их гибкий норов – не по мне.

Война, политиков опала,

Весь мир – до ужаса чужой.

Братва и та враждебной стала,

Меняя масть, кривя душой.

Но есть один жиган пристойный,

Не разменял достойный шаг:

Живя на мушке у конвойных,

Надежно чтил мужской устав.

Он, как у Киплинга – Акела,

Бывалый, мудрый, верный волк,

Зовут в народе – «Апакела»,

Он в этой жизни знает толк.

Памяти Татьяны Самойловой

Явилась, ярко мир пленяя,

И, к грусти нашей, в юбилей,

Той круглой даты не меняя,

Ушла к Творцу, собрав друзей.

Они пришли, чтоб попрощаться

Последний раз, как в том кино.

Осталось только удивляться

Таланту с чудом заодно.

Теперь вы – спящая царица,

Хотя для зрителей – звезда,

Нам ваши роли будут сниться,

В них вы живая навсегда.

Аристократка, да, бесспорно,

А шарм – подарок от небес,

Вам были все сердца покорны,

И был волшебен ваш венец.

Спи, Серега

Я знал его всего неделю,

Теперь мне жаль, что был знаком.

Трагичной вестью я болею:

Погиб Серега, был таков.

Пацан с наивными глазами,

Готовый каждому помочь,

Нежданно распрощался с нами,

Покинул всех в глухую ночь.

Я знаю, горю не поможешь,

Но верьте – безразличья нет,

Его уход нас многих гложет,

Причина – благородный след!

Кому он жизнью был обязан —

Со скорбью вам я поклонюсь:

Ваш сын – достойный! Сказ мой сказан.

За упокой его молюсь.

Багаутдину

Предпочитая кочевую участь,

Меняли постоянно города.

Желая разум собственный помучить,

Бродили, не теряясь никогда.

Свободной стаи доблестные волки

Не признавали общего суда.

Исходят от «героев» разных толки:

Мол, жизнь вдали – пустяк и ерунда.

Мы колыбель святую уважали,

Не почитая меченых границ.

Как братьев, нас повсюду принимали,

Невежды перед нами стлались ниц.

Охота и капканы – все бывало,

В походах невозможно без потерь.

Седин всё больше, братьев – меньше стало,

Но вольный дух – он с нами и теперь.

Вот торжество у нас грядёт, однако.

Тумсоевский достойный господин

Соединит невестку с сыном браком:

Стареет Волк – синьор Багаудин.

Тебе

Дня лучезарное сиянье

Сравним ли мы с ночной звездой?

«Ты – солнышко», – прими признанье,

А я мучитель твой родной.

Не умаляя звезд небесных,

Дивился я их красоте,

Они в красе своей прелестны,

Но ледяные в высоте.

Ты моя теплая планета,

Удачи верный амулет,

Энергия любви и света,

Что согревает много лет.

Ты несравнима, не печалься,

Тебе подобных в мире нет,

Дари тепло и не ругайся

На мой испорченный портрет.

Когда придет пора прощанья,

К концу приблизится стезя,

Вкушая ужас расставанья,

Лишь по тебе пробьет слеза.

Эфендиеву Салиху

Конвоя этикет – мальчишкой

Познал Салих на совесть тех,

Кто угощал так щедро ссылкой

От мала до велика всех.

Вождем спроваженный из дома,

В степях он горы рисовал.

Влача изгнанье, встретил Тому,

Небесный дар с душой принял.

Бытует мнение в горах:

Хранящий зло рабу подобен,

И будет милостив Аллах к

Тому, кто сердцем благороден!

На суд его оставив их,

Вершителей того указа,

С родной Тамарой наш Салих

Седлал научного Пегаса.

Вернувшись к родины истокам,