Волчий пастырь. Том 3 - [43]

Перекатившись по земле, я вскочил на ноги. И только отбежав на несколько шагов, посмотрел на ледяной клинок в руке. Чистая стихия, полупрозрачная энергия льда, сформировавшаяся в виде меча. Кожа уже горит болью – стихия не моя, обморожение ладони гарантированно. Но лучше так, конечно же – я совсем не в обиде за то, как Северные боги вмешались в ход поединка.

Хейг, кстати, произошедшего еще не понял до конца. Не понял и не заметил даже, что у него практически перерублена нога – и только сделав шаг вперед, не найдя опоры, он упал на одно колено. И ошарашенно посмотрел вниз, увидев, что теперь одноногий.

Как все просто оказалось, надо же. «Если хочешь быть успешным… будь им!», – как вещали еще сто лет назад на Равенне тренеры личностного роста на лекциях по мотивации. Сегодня я почти последовал советам: если у тебя нет меча на поединке Суда богов – просто сделай вид, что он у тебя есть, и все получится. Так все просто, но я об этом даже и не подумал, надо же. В первый раз на Суде богов, мне простительно.

Левую ладонь жгло уже невыносимой болью, и сотканный изо льда клинок я отпустил. Взвихрился снежный порыв, и меч исчез, распавшись на колкие ледяные снежинки. Короткий взгляд на ладонь: кожа темно-синяя. За несколько секунд с ледяным клинком в руке я действительно, как и предполагал, заработал серьезное обморожение. Но на фоне одноногого Хейга это право такая мелочь. Больше сейчас меня занимало, что на темной омертвевшей коже металлическим отблеском горит серая руна Хагаль, метка Высокой женщины.

На ладонь я бросил совсем краткий взгляд. Цепко держа взглядом Хейга – пусть у него уже нет ноги, но все еще есть силы и меч, так что я на всякий случай отошел от него еще на несколько шагов. Пусть в таком состоянии жить ему недолго, но он сейчас не менее опасен чем тогда, когда стоял напротив меня на двух целых ногах.

– Мы собрались здесь, под взглядом богов! – нарушая все правила поединка, произнес я на старом варгрийском языке, который схож с нордвикскими, и который понимали большинство собравшихся здесь нордлингов. Взглядом при этом так и держал Хейга, но краем глаза видел, как зрители отшатнулись от подобного святотатства.

– Мы собрались здесь на Суд богов, а у меня есть долг перед богиней Севера! – я поднял руку, демонстрируя собравшимся на площади метку Высокой женщины на ладони.

Показывая поднятую руку зрителям, я неотрывно смотрел на противника, который оставался на месте. Под его ногой расплывалась лужа крови, сам он бледнел на глазах – Хейг уже понял неизбежность смерти, но еще не принял поражение.

По уму, мне бы дождаться, пока он кровью истечет, и только тогда начинать раскручивать разговоры о долге. Но уж очень мне не нравится отдавать жертвы богине Хель, так что хочется побыстрее отправить к ней Хейга, вдруг им удовлетворится.

Так что, отступив от противника еще на пару шагов, выбирая нужное место, я встал напротив Скалы закона. Теперь по левую руку от меня находилась делегация Дракенсберга, а Троллсоны и жрецы расположились прямо за спиной. И получив таким образом возможность посмотреть на маркграфа Дракенсберга, я не сдержался и на краткий миг отпустил Хейга глазами. Очень уж хотелось мне закрепить момент триумфа. Это была ошибка: краткого мига Хейгу хватило – он стремительно перехватил меч за клинок, не обращая внимания на ожоги от вспыхнувшего адского пламени, почувствовавшего живую плоть. И, вложив остаток энергии в последнее усилие, опираясь на здоровую ногу и вложив в бросок все свободные жизненные силы, Хейг с истошным криком выдоха метнул в меня фламберж. Как копье.

Это был бросок нечеловеческой руки: я движение Хейга просто не увидел, только воспринял зрением размытое марево, о природе которого догадался постфактум. Летящую ко мне смерть почувствовал звериным чутьем, и так же интуитивно попробовал уклониться.

Фламберж пролетел совсем рядом, так что один из всполохов ярко проснувшегося в нем адского пламени лезвием чиркнул мне по брови. Обильно брызнула кровь, полыхнуло алой завесой боли перед глазами, и я пошатнулся. Меч же пролетел дальше, и мгновением позже на всю площадь раздался слитный выдох: фламберж, лишь едва меня задев, врезался в верховного жреца. Клинок как нож сквозь масло вошел в грудную клетку, остановившись, только когда погрузился полностью, по гарду, а труп седого старца бросило на его отшатнувшуюся свиту.

Зажмурившись и закусив до крови губу, я справился с поистине адской болью. Да, порез на лбу через бровь вроде неглубокий, но там рядом глаз – а значит, средоточие энергетических каналов, на которые уже воздействует адское пламя. Очень поганая рана, и хорошо, что есть рядом Ливия – есть надежда, что она сможет меня починить без потери тонуса. Но это будет чуть позже, сейчас нужно поскорее решить вопрос Суда богов. Так что я, не обращая внимания на боль и заливающую левый глаз кровь, снова поднял руку с руной Хагаль.

– Недавно я посетил Нифльхейм, где случайно встретился с Высокой женщиной Севера. И ваша богиня по имени Хель захотела забрать меня с собой… но мы немного, хотя и весьма мило, пообщались, так что по результату она передумала.