Волчий пастырь. Том 2 - [43]

– Собираемся, уходим, – поднялся я.

Быстро, одним движением, собрал со стола скатерть вместе со всей посудой и оставшимися блюдами. Мимо нас уже бежали стюарды и медики из команды лайнера – следом за первым открылся второй портал, из которого также один за другим, прямо из боя, начали вываливаться бойцы. Некоторых несли на носилках – это были тяжелораненые, балансирующие на грани жизни или обращения.

Собрав простынь со стола в импровизированный мешок, я жестом поманил всех за собой, прочь из ресторана. Донеся сверток с посудой до неприметного приемного окошка кухни, отправил его туда и после мы тесной группой покинули открытую палубу. Оставляя позади гомон на палубе, который становился все громче – бой закончился, но начиналось сражение целителей за жизнь и души пораженных адским пламенем. Во время спуска по трапу среди бегущих к раненым бойцам целителей я, кстати, заметил точеную фигурку спартанки-инструктора, которая почти постоянно следует за мной.

И сейчас она получается находилась неподалеку от нас?

Решив подумать об этом позже, я повел всех своих вниз, в выделенные нам после запроса Никласа по указанию генерала де Монтеклера апартаменты. Люксовые апартаменты – здесь у нас был и свой небольшой бассейн со спа-зоной, и огромная гостиная, и даже панорамная терраса.

– Располагаемся, – широким жестом пригласил я всех занимать места и чувствовать себя как дома. – Здесь как раз пять спален, занимайте приглянувшиеся.

Все разбрелись по огромным апартаментам, но буквально через несколько минут каждый, заняв комнату и настроив замок на артефакторный перстень, вернулся в общую гостиную.

Настрой на отдых после страшного зрелища сбился, все были максимально серьезны.

– Дракенсберг? – поинтересовался Кавендиш.

Да, время рассказа пришло.

– Дракенсберг, – кивнул я, не зная даже с чего начать. Подумав немного, начал с главного на сегодня.

– Итак, господа и дамы, у меня для вас есть неприятная новость: мы в заднице.

Слова мои встретили напряженным молчанием. Все смотрели на меня, не отрывая глаз и ожидая продолжения.

– Нам предстоит еще неделя тренировок с Никласом. После этого мы отправимся в Семиградье, на Бал Героев, где каждому из нас вручат заслуженную награду. Вам, каждому, дадут по медали «За храбрость», мне повесят на грудь орден «За выдающуюся храбрость». Но награды вручат не только нам: за победу над демонами и за спасение фрегата, а также за спасение жизней курсантов Корпуса, за спасение наших жизней, капитан Финнеган будет награжден Большим Красным крестом и Гражданским венком, после чего отправится для продолжения дальнейшей службы Империи в Сенат, получив честно заслуженную тогу с пурпуром.

С наступившей тишине с грохотом упал стул. Это Кавендиш поднялся и принялся мерить шагами гостиную. Остальные молчали, не в силах пока даже переварить услышанную информацию.

– Кто? – повернулся ко мне Кавендиш.

Я понял, что именно он хочет услышать, но только невесело усмехнулся и покачал головой.

– Кто, Рейнар? Кто первым вызовет его на дуэль, ты или я?

– Ни ты, ни я.

– Это надо будет сделать мне? – стараясь сохранять сдержанность, поинтересовался Гаррет.

Он, как я заметил, всегда сжимает челюсти в попытке сохранить лицо бесстрастным – не давая радости, злости или смеху найти отражение в мимике. Вот только сейчас Гаррет сжал челюсти так сильно, что все услышали скрип зубов.

Гаррету ответить я не успел, потому что заговорил Кавендиш.

– Прости, Гаррет, но ты конечно хорош в работе с пулеметом, но на дуэль тебе его не выдадут. Убить Финнегана в зале справедливости сможет только Рейнар, или я – если сильно повезет, – покачал головой Кавендиш, буравя меня взглядом.

– Нет. Мы не будем вызывать его на дуэль. Мы прибудем на бал, станцуем каждый по три танца и отправимся выполнять свой долг, как требует того от нас Корпус.

– …! – что-то на незнакомом языке выкрикнул Кавендиш. – Да что ты, черт побери, такое несешь! – заорал он, потеряв самообладание и вдруг подхватив и запустив в стену журнальный столик.

Столик прилетел в трюмо, все сломалось и разбилось, полетели по полу осколки зеркала. Кавендиш, густо покраснев от ярости, так что даже теперь не было видно его ярких веснушек, тяжело дышал.

Кожа его почти сравнилась цветом с его медно-красными волосами, кулаки сжимались. Видимо, резьба самообладания, которую безуспешно пытался сорвать Никлас во время тренировок, все же не выдержала от таких новостей.

– Кавендиш, ты из Великого дома, будь добр сохранять спокойствие и выдержку, – негромко произнес я, глядя ему во вдруг засверкавшие, а после потерявшие желтое сияние глаза.

Надо же – видимо его готовили к Посвящению не только лириумом, но и мутагенами, раз сияние проявилось, а после исчезло, когда он попытался взять себя в руки.

Такая тайна Великого Дома дорого стоит.

Сам представитель Великого Дома, надо отдать ему должное, после моих слов все же смог взять себя в руки. Но он по-прежнему был на грани срыва. Остальные тоже бесстрастный вид не сохраняли, но хотя бы пока бросаться журнальными столиками по гостиной не собирались.

– Мы солдаты Корпуса, Кавендиш. Ты приносил присягу. Также, как и я. Также, как Дженнифер, Гаррет и Несса. И мы будем выполнять свой долг, как требует от нас Корпус: сидеть за одним столом с Финнеганом, улыбаться и махать ему в нужные моменты, как требует того протокол торжественного ужина. После чего Финнеган поедет в Сенат работать ртом в политике, а нам… нам вдвоем с Дженнифер, предстоит путешествие в Северный Круг, в Дракенсберг. И вот уже после, в Дракенсберге, нам с Дженнифер предстоит совершить нечто, после чего наша жизнь никогда не станет прежней. Мы или победим чисто, или… или победим нечисто, и станем объектом ненависти в Риме. Или же проиграем, в результате чего умрем с позором на плахе. Это развилка. Развилка в нашей жизни, в которой мы идем по пути долга и взятых на себя обязательств. Дуэль же с Финнеганом эту дорогу нам закроет. И прямо сейчас вам – тебе, Кавендиш, тебе, Несса, и тебе, Гаррет, нужно решить: готовы ли вы отправиться в Северный круг вместе со мной и Дженнифер и, возможно, в результате получить врагом Римско-Септиколийскую Империю и ее Императора лично. После этого размолвка с Финнеганом будет казаться всем вам довольно несущественным моментом, я думаю ты это понимаешь. Это превратится в незначительный долг – который, я надеюсь, у нас получится отдать после.