Волчий корень - [6]
В троллейбус он сесть не посмел. Денег в кармане ни копейки. Не положено их иметь при себе арестованному.
Ничего. Он добежит. Вон и школа виднеется вдали.
Красная кирпичная стена светилась впереди, в самом конце улицы.
Степаныч перевалил через порог. Серафима вскинула кверху брови и пустила слезу. Не плач старуха. То ли еще будет!
Семеновна оправдывалась: перепутала дни, поэтому на суд не явилась. Двое сидят за решеткой – какие уж тут мозги!
– Прости, Ваня, – вновь обнимает она мужа.
Слава богу, один теперь дома. Еще бы сына вернуть, и можно жить не тужить. Но, кажется, крепко засел Олег. Суда не было до сих пор. Дело уже два раза продлевали, а конца его все не видно.
– Скидывай, Ваня, одежду и в ванну. Пахнет от тебя…
– Тюрьмой…
– Как же нам дальше жить, Ваня? Ведь не за что посадили…
Степаныч молчал. Один раз он уже выступил, после чего залетел в следственный изолятор. «Пора привыкать к несправедливости, – думал он отрешенно. – Или бороться, но по-другому…»
– Что же ты молчишь, Ваня. Скажи, что ты об этом думаешь?
Он бы сказал, но пока еще толком и сам не знает. Одно ясно: лишь холодный расчет способен привести к результату – ведь не станешь кричать на каждом углу: «Требую сатисфакции – за бесцельно проведенные в тюрьме месяцы и за судимость, подаренную насильно…»
– Ну. Скажи, что ли…
– Что я тебе скажу. Поживем – увидим…
И отправился в ванную. Не может он распространяться раньше времени. Все шарниры ему внутри раскрутили. Одно Степаныч знает точно: он не будет сидеть сложа руки. Для того он и отец, чтобы действовать в интересах сына. Не верилось раньше, что крапивное семя дало такие буйные всходы. Теперь он верит. И знает: не в почете нынче люди большого сердца. Еще он знает, что ничего ему неизвестно о местной милицейской элите и что надо восполнить эти пробелы.
Глава 2
С утра раннего Степаныч на ногах. Побрился, умылся и двинул в РУВД – засвидетельствовать свое почтение.
Начальник управления отсутствовал. Зато его заместитель Каракозов оказался на месте.
– А, Ваня… Какими судьбами? – спросил Каракозов безучастным голосом, с напряжением улыбаясь и поживая руку Степаныча.
«Ведь знает, подлец, историю, но прикидывается непомнящим», – мелькнула у Степаныча мысль. Притвориться убогим для бывшего опера было делом накатанным.
– Да вот. Откинулся недавно, – сказал Ефремов напрямую. Он помнил, для чего пришел.
– Не понял юмора. Ты чо сидел, что ли? Серьезно? За что, если не секрет? Надеюсь, не за изнасилование?
– Одному – не поверишь – хотел по рогам съездить, но промазал нечаянно. А жаль, – проговорил Степаныч с расстановкой. – Вчера из зала суда отпустили. Отмечаться теперь приходить буду. Как условно-осужденный. Кто у вас этим делом ведает?
Оказывается, ведали здесь все те же. Олечка-Котомочка. Точнее – подполковник милиции Ципкина Ольга Борисовна. Нрава начальница была необузданного и жестокого. Особенно, если дело касалось «контингента». Степаныч был для нее теперь тоже «контингент».
– Сын у меня сидит, – продолжал скорбным голосом Степаныч, – суда нет до сих пор…
– Это от нас не зависит.
– Понятно, что не от вас…
В отношении данного факта Каракозов оказался наслышан. Как же ему не быть в курсе дел, если он только тем и занимается, что руководит криминальной милицией. Он ползал глазами по столу: сказать нечего, но и выгнать – не выгонишь. Все-таки вместе «пахали» когда-то.
– В общем, к Ципкиной ступай, – выдавил наконец Каракозов, притягивая к себе папку с документами и делая вид, что начальству некогда.
Ефремов, холодно улыбаясь, вышел из кабинета.
Каракозов отшвырнул от себя бумаги. Ему вдруг всё внезапно надоело. Ходят тут разные. Попался – теперь будет елозить туда-сюда, глаза мозолить.
«Сын у него сидит, суда нет до сих пор… – ехидно подумал Каракозов, вспомнив скорбный голос Степаныча. – Сам насилу вылез, а вот сын – это едва ли. Туда ведь только попади. По окончании срока опять накинуть можно. Однако в отношении этого типа надо ухо востро держать. Тот еще сукин сын…»
Перед Ципкиной дверью Степаныч остановился и прочитал расписание работы. В неприемный день угадал. На всякий случай толкнул дверь и вошел внутрь – вот он, пришел, здравствуйте!
– Неприемный день! Читать надо! – рявкнула Ципкина, не поднимая головы от стола.
Она была абсолютно уверена, с кем имеет дело.
– Извини, Борисовна. Думал, за одним уж… – оторопел Степаныч. Он так и не привык к ее буйному характеру. А бывшая медсестра и не умела по-другому.
– Ты, что ли, дядя Ваня?
– Он самый.
– Чо тебе?
– Осудили меня…
– Етит твою… Как ты попался-то? А-а! Вспомнила. С этим у тебя. Ну, ясно. Чо ты так-то? Надо было, чтобы слетел с этажа. Баран несравненный… Как там Серафима твоя? Работает все? На пенсии? Это хорошо. А я думала, она все в школе своей. Детишек учит. Давай документы.
Степаныч протянул копию приговора. Ципкина прочитала и вернула. Мог не приходить: приговор не вступил в законную силу. Через десять дней надо явиться.
– Я так пришел, – пояснил Степаныч. – К Каракозову зашел. Молодежь кругом одна. Никого не знаю почти…
– Да… Народ теперь у нас другой, – согласилась Ольга. – Так что позже приходи, потом и поговорим. Иди, мне некогда.
Меньше знаешь – крепче спишь. Лешему спать не приходится – подручные всесильного губернатора дышат ему в затылок. У них приказ: ликвидировать бандита Лешего любой ценой – слишком много знает. А Лешему и положено знать много, ведь он полковник сверхсекретной внутренней разведки, и так просто его не возьмешь. Леший в лесу хозяин, и в каменных джунглях тоже.
«На срок жизни», – говорится в договоре о пожизненном содержании с иждивением. При этом имеется ввиду, что держатель ренты обязуется в течение жизни оказывать материальную и иную помощь лицу, передавшему ему в собственность квартиру либо иной вид недвижимости. Однако тут возникает главный вопрос: а не укоротят ли принудительно этот самый срок?
Конец нынешнего века. Государство на грани банкротства. Вместо жен и мужей – электронные дяди и тети легкого поведения. Общество деградирует. Хакер Кошкин живет с электронной Марией, он купил ее в одном из магазинов. Данная ситуация не устраивает его мать. Она мечтает о внуках, просит сына избавиться от «железяки». Но та не лыком шита, она заявляет, что любит Кошкина и подчинится только ему.
В книге рассказывается о том, как работники следственных органов с помощью милиции расследуют сложные дела об убийствах, хищениях и других правонарушениях.
Основные события романа разворачиваются в начале ХХ века в Америке. Лишенный материнской ласки, Мартин рос в атмосфере жестокости и страха перед отцом. Обретя свободу, семнадцатилетний юноша стремится получить все и сразу, совершая во имя этого самые отчаянные поступки.
Жители городка Охо-Пуэртос оказываются заложниками боевиков ультраправой организации «Американцы за Америку». Но это лишь первый этап операции экстремистов по переустройству мира… Тема остросюжетного психологического детектива Эда Макбейна — общество во власти страха, порожденного расизмом. Обвиненный в убийстве чернокожий парень, мечется по Нью-Йорку в поисках убежища…
Шершень — лучший кикбоксер России. У него нет соперников. Зато врагов хоть отбавляй. Бандиты похитили его брата и требуют выкуп. Организаторы подпольных гладиаторских боев поставили на его противника крупную сумму и проиграли. Он должен и тем, и другим — иначе смерть. Но он не может отдать им деньги, потому что их просто нет.
В сборник включены три романа: `Воздастся каждому` П. Чейни - о незаурядном подходе к расследованию частного детектива, `Предан до самой смерти` Р. Локриджа - о несчастье оказаться свидетелем, `Смерть донжуана` Л. Мейнела - о приключениях профессионального писателя в Шеррингтонском аббатстве.
В сборник известного американского писателя Бретта Холлидея вошли романы, необычайная популярность которых объясняется обаятельным образом главного героя «грозы преступного мира», — частного детектива Майкла Шейна. Для романов Бретта Холлидея характерны реалистичность изображения быта и психологии персонажей, романтическая заостренность событий и характеров, увлекательность интеллектуальной игры, которая поражает своим остроумием, парадоксальностью и неожиданностью.