Волчий корень - [2]
По пути Степаныч пытался набраться решимости. Сейчас он придет к Николаю Николаевичу и безо всяких спросит. Например, про то, как ему в полковниках ходится? Не жмут ли погоны? Степаныч учил полковника готовить процессуальные документы, когда тот еще был курсантом и отрабатывал положенные дни во время практики…
Степаныч поднялся на третий этаж, подошел к двери и заробел. Мимо сновали совершенно незнакомые люди, а он всё стоял. Потом толкнул дверь и вошел в приемную. За столом сидела девушка-секретарь.
– Мне бы к начальнику… – сказал он.
– По какому вопросу? – спросила секретарша безликим голосом. – Вы должны четко сформулировать направление.
Сразу видно, ей надоели посетители с личными проблемами. Каково тогда самому начальнику?
– Мне насчет сына, – ответил Степаныч. – Дело в том, что его неправильно задержали…
Ему не дали договорить. Его история никого не интересовала. Слишком это было обычно и каждодневно, чтобы сердцем вникать.
– Но мне нужно именно к нему! – выходил из себя Степаныч.
– Вам говорят, запишитесь на прием… Или к заместителю по следствию. Это же так просто. Неужели вы не можете понять, что начальник не может принять все население.
– У него заседание?
– Нет…
– Тогда я зайду…
– Нет, вы не зайдете!
Секретарша вскочила, но Степаныч опередил ее – открыл дверь и скользнул внутрь. Секретарь громко пищала у него за спиной, цепляясь за рукава.
– Здравия желаю, Николай Николаевич! – почти выкрикнул Степаныч. – А ведь к вам не прорваться!
Начальник оторвал взгляд от стола. Кажется, он не узнал посетителя. Ходят к нему многие и всякие. Но нет, все-таки узнал. Поднялся из-за стола и пошел навстречу.
– Какими судьбами?
– Сынок третий день у вас… Должно, арестуют непонятно за что? Не виноват парень.
– Присаживайся, Иван Степанович… Сейчас разведаем, так ли все серьезно, – вселил надежду начальник. Нажал на клавишу и поднял телефонную трубку.
– Слушай, кто у тебя по делу Ефремова закреплен? Бнатов? И что? Неужели все так серьезно, что надо тащить за решетку?
Начальник покачивал головой.
– Да-а-а? Вот даже как? – удивился он. – Понимаешь, здесь его отец. Иван Степанович. Из нашей системы тоже… На пенсии… Помочь нельзя ли? Если есть возможность, сделай так, чтобы… Про овец и волков это ты правильно заметил… И целы, и сыты… Иногда так бывает… – и мрачно усмехнулся.
Ефремов был на седьмом небе. Давно надо было придти и без лишних слов попросить. Так все теперь делают. Один он стеснялся всю жизнь… Зато честен. Почти что беспорочен. Кому она нужна честность?!
Иван Степанович поблагодарил начальника и, кланяясь, вышел задом наперед.
Радость его была безмерна. Сейчас он увидит сына – как раз его доставили из ИВС для проведения следственных действий. А может, и не увозили его никуда, оставив в местном обезьяннике…
Поднявшись на пятый этаж, он подошел к кабинету Бнатова и постучал в дверь. Однако ему никто не ответил. Он толкнул дверь, прошел тамбуром внутрь: за столом сидел Бнатов, перед ним в наручниках стоял Олег. Тому даже не предложили сесть. Ну и нравы.
– Можно к вам? – спросил Степаныч и шагнул к столу, не дожидаясь ответа. Слишком он медлителен, этот Бнатов.
Следователь тяжело посмотрел на вошедшего.
– Я только что от Николая Николаевича… – сказал Степаныч, чувствуя сухость в горле.
– Слушаю вас.
Взгляд следователя ничего не выражал, кроме прежней холодности и презрения. Впрочем, было еще что-то во взгляде.
– Неужели все так серьезно, что надо держать человека? – торопился Степаныч. – Ведь он предприниматель. Ему дорога каждая минута.
И к сыну:
– Скажи, Олег, только как на духу, почему ты здесь сидишь? Это правда? Смотри мне в глаза…
У сына в глазах растерянность и подавленность. Что здесь нужно бывшему подполковнику?
– Скажи, сынок, – это правда, о чем мне сейчас рассказали?
Олег ничего не ответил. Лишь покрутил пальцем у виска, подняв кверху обе руки в наручниках. Совсем папаша не понимает, в каком мире теперь живет.
– Скажи хоть слово, – требовал отец.
На столе у следователя прозвенел телефон.
– Слушаю, Бнатов. Ах, вот оно что… Понятно. Естественно… Это меняет дело. Пусть поговорят. Не могу ничего обещать. Понимаете, мы тоже не можем. Дело зарегистрировано… Это же все-таки уголовный процесс.
Вероятно, Бнатову звонил сам Николай Николаевич. И вот он результат: покатилась тележка. А ведь Степаныч данный вариант предвидел. Теперь Бнатов будет стоять до конца, если учесть, что дело действительно сфабриковано.
– Говорите, но ни слова по делу. У вас одна минута, – проговорил следователь и посмотрел на часы. – И помните: я вынужден согласиться на это нарушение, поскольку меня заставили. – Он щелкнул ногтем по телефонной трубке.
Ефремов приблизился к сыну и обнял его. Ему и надо-то всего – в глаза посмотреть. Родительское чутье не обманешь.
Сын не лгал. Дело сфабриковано. Оно является результатом отказа от услуг одной из охранных фирм. Это же очевидно.
– Ты признал себя виновным? – спросил Степаныч о главном.
– С какой стати?! – резко ответил сын.
Следователь подскочил, словно ужаленный.
– Разговор закончен! Вас предупреждали!
– Не признавай вину! – напутствовал отец.
Меньше знаешь – крепче спишь. Лешему спать не приходится – подручные всесильного губернатора дышат ему в затылок. У них приказ: ликвидировать бандита Лешего любой ценой – слишком много знает. А Лешему и положено знать много, ведь он полковник сверхсекретной внутренней разведки, и так просто его не возьмешь. Леший в лесу хозяин, и в каменных джунглях тоже.
«На срок жизни», – говорится в договоре о пожизненном содержании с иждивением. При этом имеется ввиду, что держатель ренты обязуется в течение жизни оказывать материальную и иную помощь лицу, передавшему ему в собственность квартиру либо иной вид недвижимости. Однако тут возникает главный вопрос: а не укоротят ли принудительно этот самый срок?
Конец нынешнего века. Государство на грани банкротства. Вместо жен и мужей – электронные дяди и тети легкого поведения. Общество деградирует. Хакер Кошкин живет с электронной Марией, он купил ее в одном из магазинов. Данная ситуация не устраивает его мать. Она мечтает о внуках, просит сына избавиться от «железяки». Но та не лыком шита, она заявляет, что любит Кошкина и подчинится только ему.
Жители городка Охо-Пуэртос оказываются заложниками боевиков ультраправой организации «Американцы за Америку». Но это лишь первый этап операции экстремистов по переустройству мира… Тема остросюжетного психологического детектива Эда Макбейна — общество во власти страха, порожденного расизмом. Обвиненный в убийстве чернокожий парень, мечется по Нью-Йорку в поисках убежища…
Автор книги четверть своей жизни провел в исправительных трудовых лагерях. Тогда он был талантливым мошенником. Теперь он преуспевающий бизнесмен. В этой книге не столько само описание криминальных акций, сколько жизнь сокровенного, внутреннего человека.
Герои остросюжетной повести «Пианист из Риги» — сотрудники КГБ, которым спустя двадцать лет после окончания войны, в середине 60-х годов удается напасть на след изменника Родины, служившего в зондеркоманде СС и в свое время ускользнувшего от возмездия.
Шершень — лучший кикбоксер России. У него нет соперников. Зато врагов хоть отбавляй. Бандиты похитили его брата и требуют выкуп. Организаторы подпольных гладиаторских боев поставили на его противника крупную сумму и проиграли. Он должен и тем, и другим — иначе смерть. Но он не может отдать им деньги, потому что их просто нет.
В сборник включены три романа: `Воздастся каждому` П. Чейни - о незаурядном подходе к расследованию частного детектива, `Предан до самой смерти` Р. Локриджа - о несчастье оказаться свидетелем, `Смерть донжуана` Л. Мейнела - о приключениях профессионального писателя в Шеррингтонском аббатстве.
В сборник известного американского писателя Бретта Холлидея вошли романы, необычайная популярность которых объясняется обаятельным образом главного героя «грозы преступного мира», — частного детектива Майкла Шейна. Для романов Бретта Холлидея характерны реалистичность изображения быта и психологии персонажей, романтическая заостренность событий и характеров, увлекательность интеллектуальной игры, которая поражает своим остроумием, парадоксальностью и неожиданностью.