Волчий хутор - [21]

— Что со мной? — он произнес, упав на пол, на четвереньки.

— Ничего миленький — произнесла молодая совсем еще девица, лет двадцати — Это волчья слюна в твоем теле. Идем быстрее со мной в баню. Дмитрий забыл про все на свете. После того, что с ним теперь случилось, он уже не думал ни о чем. И ему становилось все хуже и хуже. Он не мог прийти в себя. И обнявшая его девица, подхватив его как ценное приобретение для себя любимой, прижала его с неописуемой радостью и любовью к себе. Она приподняла его и усадила снова на скамейку. И на глазах остальных, подняв его на ноги, повела прочь из дома на улицу.

Спустившись с ним с порога, и провожаемая, взглядами всех, кто шел из дома за ней и им. И теми, кто стоял во дворе на улице. Девица, повела его через обширный двор в другое бревенчатое строение. Там у самого ее порога их встретила еще одна девица, в таком же старинном похожим на сарафан платье. И которая была на вид даже младше этой молодой девицы. Но тоже очень красивая. Он вдруг узнал ту, что несла его. Что-то включилось в памяти. Это была как раз она, что укусила его. Он видел ее лицо. Лицо этой женщины. Уже умирая, он увидел на миг ее лицо. Лицо в морде серого того волка, что бросился на него. Словно, кто-то показал специально это ее женское лицо. И Дмитрий запомнил его. А это похоже была или сестра или того интереснее, ее была дочь, что ждала у бани. Потом этот зов, который он услышал и то дерево. И та женщина, другая, н о чем-то похожая на нее и в окружении оборотней волков. И он сам как будущий оборотень по ее велению, пришел на этот хутор, где у забора стояла она. Стояла одна тогда на том безлюдном хуторе. Он тогда в облике зверя подошел к ней. И она провела его в свой дом. И все. И больше он не помнил ничего. Дмитрий понял, что она была хозяйкой этого хутора. Но кто была та, у того дерева в стае волков, которая указала дорогу в волчий хутор ему. И он, уже повинуясь ее приказу, пришел сюда. Отозвавшись на зов, Дмитрий, обратившись тогда первый раз в волка, как во сне, он шел к ней. К своей теперешней любовнице и хозяйке этого хутора. Своей королеве этого болотного леса. Там у того древнего дерева, он с духом этого леса заключил союз плоти и крови. Обращенный телесно волком слюной оборотня, он под покровительством и присмотром древнего лесного духа, пришел к своей будущей хозяйке, и хозяйке этого древнего хутора, отданный, теперь ей как для самой себя, так и для своей дочери. И она приняла его. Приняла, повинуясь тому лесному Божеству, покровителю болотных волков. Приняла в свой дом под присмотром своей дочери. Он пришел к ней уже ночью. Слабый и измотанный. Он пришел как человек, совершенно голый и грязный. И обтерев его наскоро, она его уложила в постель. На нем не было не единой царапинки, но он терял свои силы и умирал. Окрещенный слюною волка, он не протянул бы до утра.

* * *

— Все будет хорошо, мой волк, мой будущий хозяин леса — сказала она. И, улыбнувшись, она взвалила за руки теперь ослабевшее совсем тело Дмитрия на свои кажущиеся слабыми женские плечи. И понесла его на себе внутрь другого бревенчатого низкого от земли дома. Она повела его в баню. А он, забыл, снова как под гипнозом про все на свете. И даже не спрашивал, зачем ночью баня. Дмитрий, что-то хотел пролепетать, но не получилось. Он только смотрел искоса помутненными вялыми, словно, пьяными глазами на эту лесную молодую красавицу, положив подбородок падающей от слабости головы на ее девичье молодое правое плечо. И прильнув своей левой небритой щекой к темно-русым сплетенным в длинную косу до самого гибкого пояса красавицы волосам, он смотрел искоса мутным вялым болезненным своим взором на лесную понравившуюся ему незнакомку. На такую же, как и ее дочь, которая встретила их двоих у самой бани. И шла теперь за ними сзади, подметая веником из березы их следы. Они были действительно сильно похожи друг на друга. Почти на одно лицо, только волосы дочери были светлее матери. И сейчас, они вершили обе, старинный какой-то ночной обряд. Дмитрий почувствовал жаркое женское тепло. Тепло от ее близкого молодого девичьего тела. Она была старше Дмитрия, но насколько нельзя было определить, но видно было, кто из них дочь, и кто мать по обращению друг к другу.

— Мети, мети и не смотри на нас — сказала она идущей следом за ними своей лесной волчице дочери. И она обняла его как родная мать. Мать, которой он не видел с самого детства. Он не знал, что такое мама еще с самого малолетства.

В какой-то степени он был еще ребенок. Хоть и был тогда еще военным летчиком. Дмитрий сохранил в себе, то детдомовское детство. И чувство разлуки он нес в себе всю жизнь. Вот почему, он так тяготел к детям, а они тянулись к нему. Дмитрию не хватало этого детства, которое он так до конца и не получил. Война его отняла у него совсем.

— Мама — простонал Дмитрий как к лесной той Богине у того большого болотного дерева, и обнял женщину волчицу — Мама. Я люблю тебя.

Слышишь, мама?

— Я тебя тоже, мой сыночек — произнесла волчица и внесла его, поддерживая на вялых слабеющих ногах в предбанник самой бани. А ее дочь закрыла за ними дверь, войдя тоже внутрь бани, она выбросила веник через стоящую за баней ограду, произнеся какие-то странные полушепотом слова.