Волчица и пряности. Том 9. Город противостояния. Книга 2 - [32]

Допустим, Ив работает не в своих собственных интересах, а в чьих-то еще. Тогда столь долгая подготовка ответов имеет смысл – она просто тянет время. В любом городе есть приспособленцы вроде Кимана – люди, которые терпеливо ждут, пока им не представится возможность перехитрить своих противников. Как справятся с юным выскочкой Киманом старики, достигшие вершин после долгих лет, проведенных на той же самой полной страдания дороге? Не попытаются ли они использовать кого-то вроде Ив, чтобы остановить его взлет?

Если они искусно и незаметно для Кимана тянут время, то тем самым они просто заставляют его упустить свой шанс, и это для них единственный способ его остановить. Теперь все вставало на места. Все эти письма на полу, которые никто не доставлял… ни намека на страх возмездия на лице Ив…

Лоуренс передал ее ответ посреднику Кимана и тут же схватил его за плечо, не давая умчаться к своему хозяину.

– Пожалуйста, передай господину Киману сообщение от меня.

Тот нахмурился, но Лоуренсу было все равно.

– Я уверен, что волчица – это ловушка.

Если такой человек, как Киман, это услышит, он все поймет. Не исключено, что за действиями Ив, нацеленными против Кимана, стоял сам Гидеон, управляющий гильдией. Если Киман использовал Лоуренса как пешку, то ничего удивительного, если более могущественные люди делали то же самое, чтобы законным путем избавиться от угрозы. Однако если так, то больше других пострадает в итоге Лоуренс – даже если он умолит Хоро его спасти, она не сможет восстановить его положение в торговом мире.

При этих отчаянных словах Лоуренса лицо посредника исказилось, как от боли, и он умчался прочь, не ответив ничего. У него явно были те же приказы, что и у Лоуренса, – никого не слушать и лишь доставлять сообщения. Слишком опасно, когда посредники думают сами; однако именно сейчас без этого нельзя было обойтись. Если Ив – ловушка, предназначенная для Кимана, он должен избегнуть ее как можно быстрее. Пока ловушка не захлопнулась, свернуть в сторону еще возможно; когда Киман окажется внутри, будет уже поздно.

Лоуренс ждал на постоялом дворе, не находя себе места. Сейчас ожидание занимало больше времени, чем у Ив, и впервые Лоуренс ждал ответа Кимана с нетерпением. Когда посредник наконец вернулся, Лоуренсу не казалось, что прошло так уж много времени, однако все равно он испытал облегчение. Он ждал как на иголках, когда посредник что-нибудь ему скажет… однако тот лишь молча вручил Лоуренсу письмо.

– Господин ничего не передал?

Посредник покачал головой, словно сам вопрос Лоуренса был для него удивителен.

– Доставь это ей.

– Ээ…

Лоуренс лишился дара речи; в конце концов ему удалось выдавить лишь:

– Он не сказал ничего?

Он ухватил посредника за плечи, однако тот лишь молча отвернулся. Он не рассказал Киману. Но Лоуренс сейчас не в силах был сердиться – его переполняла тревога.

– Я же не просто так, наобум говорю, и я знаю, почему тебе приказано молчать, но ведь никому не дано знать всего, кроме Господа… слушать все подряд бессмысленно, если ты не слышишь самого главного. У нас еще есть время, поэтому, пожалуйста, скажи ему –

– Хватит! – на удивление зычным голосом ответил коротышка, идеально подходящий на роль гонца. Сам того не сознавая, Лоуренс выпустил его плечи; посредник говорил совсем не как человек, у которого все в порядке с головой.

– Ты всего лишь торговец, не воображай о себе слишком много. Хозяин знает все.

Каждый слог был пропитан грязью и кровью. Киман использовал человека, явно принадлежащего к какой-то уличной банде; ничего удивительного, впрочем.

– Ты и я… мы должны делать свою работу, и все.

Лоуренс получил урок, что значит «преданность». Глупое слово, из-за которого напрасно погибло множество рыцарей и наемников. Но торговцы вроде бы должны избегать подобной участи с помощью логики. Так что Лоуренс не испугался; он продолжал давить.

– Все делают ошибки. Иногда единственный человек, который понимает, что происходит, – тот, кто находится на месте событий. Наша работа состоит еще и в том, чтобы удерживать господина от очевидных ошибок, не правда ли?

Наконец-то посредник отвел глаза и уткнулся взглядом в пол. Конечно, он будет сожалеть о собственной преданности, если из-за нее Киман погибнет. Лоуренс должен убедить этого человека. Просто обязан.

Пока Лоуренс набирался смелости, чтобы продолжить, посредник поднял глаза и выплюнул:

– Запомни, торговец. Мы всего лишь псы. Мы не думаем. Рукам и ногам собственная голова не нужна. Понял?

В голосе его не было гнева. Это был голос человека, живущего в мире преступлений, угроз и коварства. Даже несмотря на то, что Лоуренс не боялся, у него перехватило дыхание. Но тут посредник продолжил уже другим, нормальным тоном:

– А раз понял, доставь это письмо. Это единственный приказ хозяина… нам обоим.

После этих слов он легонько хлопнул застывшего на месте Лоуренса по плечу и порысил прочь с видом человека, пытающегося наверстать потерянное только что время. Никто вокруг них не обратил внимания на их разговор: он был короткий и, конечно же, неинтересный.

Лоуренс работает на Кимана. В этом сомнений нет. Размышления не входят в задачи пешки. Это Лоуренс понимал. Он знал, что должен терпеть, пока ему не представится шанс. Но у него как у бродячего торговца-одиночки была своя гордость. Вот почему ему сейчас было так плохо.