Волчьи ягоды - [41]

— Пожалуй. Но к чему ты клонишь?

— К тому, Сергей Антонович, что это не был незнакомый человек. Иначе говоря, Ванжа знал этого человека, потому-то и повел себя так неосмотрительно.

Журавко развел руками.

— Ишь куда тебя занесло! — недоверчиво проговорил он. — И ты можешь назвать такого человека?.. То-то же. Нет, Олекса, я не верю, что у Ванжи были общие с Поляковым знакомые.

— У Худякина они же, наверно, были!

— Худякин — участковый инспектор. А теперь послушай меня. Ты, Ванжа, спрашиваешь Полякова, а преступник говорит: Григорий хозяйничает в саду, а я его брат.

— У Полякова есть брат?

— Откуда я знаю? И Ванжа не знал. Пойдем, говорит, к нему, потому что он еще долго будет возиться. Ты поворачиваешься к двери и получаешь удар по голове. Чем моя версия хуже твоей?

— Не хуже, — должен был признать Панин. — А только слишком умным оказывается преступник.

— Конечно, с дураками иметь дело легче. Чем дальше мы это дело распутываем, тем больше оно запутывается. Горлач, Уманская, Локотун, Маковец... Полищук в больнице. Выпал из игры Поляков. Остается Валиев, но мы же знаем, что его нет в городе...

— Был, — возразил Панин. — В то время был. Смерть Полякова Куманько относит приблизительно на восемь утра или даже немного раньше.

— Зато в двенадцать Валиев был далеко за городом.

— Да. Но преступников могло быть двое. После расправы с Поляковым у Валиева хватало времени, чтобы добраться до фабрики, тем временем его сообщник оставался в доме и что-то долго и настойчиво искал, следы этих поисков там на каждом шагу. Искал так долго, что в двенадцать Ванжа еще застал его. Из этого можно сделать вывод, что поиски не увенчались успехом. Что он искал? Узнаем — много что прояснится. Одно можно сказать с уверенностью: к ранению Ванжи Валиев не имеет отношения.

— Выходит, есть еще кто-то, о ком у нас и мысли нет. И этот кто-то... — Журавко стукнул ладонью по столу и отвернулся к окну.

Вошел заместитель начальника райотдела по политчасти Севастьянов.

— С вас писать бы картину «Начальники в печали», — сказал он, окинув Панина и Журавко взглядом ясных глаз, которые, по мысли языкатого Ремеза, наверняка были бы материнскими, если бы не стали отцовскими. — А я добрые вести принес! Ванжу перевели из реанимации в палату. Меня уверили, что теперь все хорошо, но говорить с ним можно будет не скоро.

— Спасибо! — Журавко обеими руками потянулся к заместителю, словно собрался через стол обнять его. — Добрых вестников принято угощать, а у меня, как на грех, даже папиросы нет. Так, может, ты меня угостишь?.. Рад за Ванжу! Значит, выкарабкался усач! А ведь могло быть хуже.

— У Савицкого послезавтра свадьба, — сказал Севастьянов. — Не поскупись на приказ, товарищ начальник!

— Нужен подарок?

— Одно другому не помешает. Приказом по райотделу благодарность за добросовестную службу. За свадебным столом и зачитаем. Пусть девка знает, за кого идет замуж.

— Хорошо, хорошо. Подготовь, я подпишу. Сам и зачитаешь...

Севастьянов ушел. Поднялся и Панин.

— Жаль, — сказал он. — Жаль, что с Ванжой нельзя поговорить сейчас... И от Гафурова ни звука. Боюсь, что ни его, ни Гринько в Самарске нет, иначе уже связались бы с нами.

— Думаешь, Валиев надумал бежать?

Панин пожал плечами.

— К смерти Полякова он, может, и не имеет отношения...

— Но почему же они молчат? В конце концов, телефон нынче в каждом селе. Не среди степи же они?..

5

Журавко, конечно, не думал, насколько он был близок к истине, вспомнив про степь.

Продолжительное время погоня за автофургоном шла без приключений. Собственно говоря, никакой погони и не было. Валиев ехал не торопясь, на обгоны не шел, наоборот, один за другим его обгоняли владельцы частных «Волг» и «Жигулей», которым всегда невтерпеж.

Гафуров поравнялся с Гринько, обменялся с ним несколькими репликами, после чего мотоцикл далеко отстал. Водитель такси, парень лет двадцати с вислыми усами, которые казались неестественными на его юном лице, не скрывал разочарования. Майор уже знал, что зовут этого юношу Димкой, что Димка Чижик — дружинник и недавно имел дело один на один с гулякой, который приставал на улице к девушке.

— Не страшно было? — поинтересовался Гафуров.

— А я его об этом не спрашивал, — улыбнулся Димка.

Димке очень хотелось подбавить газку, чтобы поглядеть, кто там в фургоне, и он совсем скис, когда Гафуров приказал пристроиться за ним и не высовывать носа. Так они доехали до перекрестка, где от шоссе ответвлялась дорога на Красоновку, и тут их остановил патруль ГАИ.

— Майор Гафуров?.. Приказано передать вам, что путевка выписана в Самарский горпромкомбинат.

«Панин постарался или Павелко? — подумал майор. — Впрочем, какая разница. Главное — ребята сориентировались, что для меня это важно».

— Благодарю, инспектор. Это все?

— Приказано содействовать вам, если в этом есть нужда.

— Пока что нет. Видите мотоциклиста? Передайте ему все, что сказали мне... Давай, Дима, поднажми!

Димка нажал и догнал фургон. Вскоре миновали Тополиное и еще одно небольшое село, название которого на столбе майор не успел прочитать. По обеим сторонам лежала изрезанная буераками степь, на горизонте предвестниками города замаячили мачты высоковольтной линии.