Волчьи ягоды - [108]

— В каком кинотеатре и какой фильм смотрели?

Чиж назвал кинотеатр и фильм, который там шел.

— О чем же картина? — попросила уточнить следователь.

— Сходите посмотрите.

Нет-нет. Чиж не допустил ошибки. Он знал сюжет фильма из пересказа Кати. Мог бы повторить его. Но заметил (следователь нарочно выложила) изъятые у Мухиной билеты, и это сбило его с толку. «Катьку успели допросить. Что она сказала? Не раскололась ли?» — лихорадочно думал он.

— Так вот что, — помахала билетами Кушнирчук. — В кино Мухина ходила с подругой. Это доказано. Можем еще провести очную ставку. Ваша приятельница напомнит, что пришли вы к ней около двух часов ночи и уговаривали ее засвидетельствовать, будто были в кино вместе.

Короткий окурок обжег Чижу пальцы. Со злостью он раздавил его в пепельнице, не отрывая взгляда от раскрытого окна. Нагнулся вперед, как бегун на старте, Наталья Филипповна закрыла окно и заперла его. Чиж вздохнул, словно перед носом у него сомкнулись райские ворота. Оглянулся на дверь — милиционер. Не убежать...

— Нет у меня, — сказал, — никакого алиби. Оно мне и не нужно. Вы, конечно, не поверите, но я не вру. К Мухиной пришел пьяный. Ничего не помню. Может, и наговорил глупостей...

— К Мухиной откуда пришли?

Ответил после продолжительного молчания:

— Я проснулся в кустах. Подумал, что вокруг лес. Ан нет — городской парк. Оттуда и приплелся к Мухиной. Но про алиби и речи не было...

— Где вы отбывали наказание за поджог?

— В тюрьме, — с иронией произнес Чиж.

После повторного вопроса назвал все-таки место нахождения исправительно-трудовой колонии, о которой Наталья Филипповна наслушалась от Балагура, Дереша, Гурея, откуда получила ответ на запрос с пометкой: «Срочно».

— Как вы вели себя в колонии?

— Хорошо. Работал как все. Соблюдал режим...

— И пробовали бежать, — добавила Наталья Филипповна то, о чем как раз подумал Петр.

— Докажите! — вызывающе поднял он голову.

— Это уже сделано. А вы скажите, с кем и почему дрались в колонии?

— Ни с кем.

Кушнирчук напомнила о стычке с Балагуром, о выбитых зубах. Рассказала и о том, как Дмитрий привез Чижа в колонию после попытки бежать.

— Это он, Балагур, напал на меня в лесосеке, избил, — медленно говорил Петр, стараясь, чтобы это звучало как можно убедительней.

— И о вашем побеге ни Сизову, ни Железобетону не сказал?

Чиж согнулся и молчал. Он заметил на бумаге, нарочно положенной Натальей Филипповной на край стола, подпись капитана Сизова. «Повысили, — подумал он. — А тогда был лейтенантом». И понял, что эта бумага — ответ из колонии на посланный запрос.

— Почему молчите?

— Я свой срок отбыл. От звонка до звонка, — удрученно и медленно, будто считал слова, выговорил Чиж и добавил: — Балагур сам смазал пятки салом, а на меня наговорил.

— Кто еще с вами отбывал наказание и теперь проживает в нашем районе?

Назвал Ивана Дереша и принялся рассказывать, как он ошпарил Балагура, а потом Балагур — Дереша. Не забыл и о том, что Иван угрожал отомстить Дмитрию за увечье.

— Кто еще был с вами?

Опять долго молчал. Наталье Филипповне пришлось самой назвать Вадима Гурея, которого Чиж почему-то «забыл», но, услышав его имя, «вспомнил».

— Когда встречались с Гуреем?

Чиж уклонился от конкретного ответа. Где-то когда-то встретил Гурея случайно и не придал этому значения.

— Это было не историческое событие в моей жизни.

— Зато встреча состоялась всего пять дней назад. О чем вы разговаривали с Вадимом?

— Поболтали о прошлом и разошлись.

— О Балагуре вспоминали.

Не вопросительно, утвердительно прозвучали слова следователя, и Петр, наполовину сознаваясь, сказал:

— Что-то было...

— Не «что-то», а Гурей назвал вам адрес Ирины Лукашук, советовал семнадцатого октября встретиться с Дмитрием в Синевце.

— Не слышал, не помню такого.

— Допустим.

Наталья Филипповна достала из ящика стола нож.

— Узнаете?

Чиж явно ждал этого, но с подозрением глянул на следователя, потом внимательно, словно пытался узнать давнего знакомого, рассматривал нож и ковырял длинным ногтем в усах.

— Я ножи продал.

Судя по выражению его лица, Чиж сказал не то, что думал.

— Кому, когда? — наступала Кушнирчук.

— Кому? — переспросил Петр. — Имя не спрашивал, в паспорт не заглядывал. Могу ответить на вопрос: когда? Зимой прошлого года. Точнее — в декабре. У охотничьего магазина.

— За сколько?

— По три червонца за штуку.

Статья Уголовного кодекса Украинской ССР об ответственности за незаконное ношение, изготовление, хранение, сбыт огнестрельного или холодного оружия не испугала Петра.

— Готов отсидеть, а может, обойдется исправительными работами или штрафом... Мудрый судья судить не торопится.

«Он согласен отсидеть срок, но не за нападение на Балагура», — поняла Наталья Филипповна и отодвинула штору в углу рядом с сейфом. На широкой изрешеченной толстой доске белел нарисованный мелом силуэт человека. Доску, как вещественное доказательство, изъяли во время обыска на квартире Шаринейны.

— Что это?

— Доска, — ответил Чиж насмешливо и нарочито резко.

— Для чего?

— Силу ножей пробовать.

— Разве для этого нужен контур человека? — пожала плечами Кушнирчук.

— Не стирать же, если кто-то нарисовал, — нехотя ответил Чиж. — Это мне не помеха.