«Волчьи стаи» во Второй мировой. Легендарные субмарины Третьего рейха - [53]

Обстановку он описывал так: «Колонны транспортов шли на расстоянии 3–5 кабельтовых друг от друга. В середине конвоя находились 2 эскортных авианосца и крейсер противовоздушной обороны. 16 миноносцев и корветов, построившись с внешней стороны конвоя, охраняли транспорты от фашистских подводных лодок».

Но несмотря на это, конвой был атакован 30 апреля на траверзе острова Медвежий.

«Вдруг мы услыхали два гулких взрыва. Даже кок с „Малютки“ — и тот безошибочно узнал знакомый каждому из нас взрыв 2-тонной торпеды. „Джон Карвер“ являл собой удобную мишень, и боевой опыт наших подводников сразу же помог им понять, какой опасности мы подвергались… Поднявшись на палубу, я увидел побледневшего Мейера.[46]

Не ожидая моих вопросов, он взволнованно рассказал, что немецкие торпеды попали в „Вильям Эстейер“ и что тот корабль уже тонет. В воздухе стоял гул от бомб, которыми транспорты и миноносцы глушили немецкую лодку».

Бомбежка была столь интенсивной, что потопившая «Вильям Эстейер» лодка, по мнению нашего бывалого подводника, будущего Героя Советского Союза, вряд ли могла отважиться на новую атаку в ближайшее время. Капитан «Джона Карвера» ему не поверил, а на предложение спокойно пойти отдохнуть откровенно обиделся. Но потом все-таки спросил, может ли мощное охранение конвоя надежно защитить транспорты от немецких субмарин.

«От хороших вряд ли», — ответил Иоселиани и поведал американцу несколько историй о том, как он сам и его товарищи по Черноморскому флоту топили немецкие транспорты, находившиеся под ничуть не меньшей охраной.

Конвой двигался вперед. «На всех кораблях конвоя загрохотали пушки. Сигнальщикам всюду мерещились перископы немецких подводных лодок. За перископы принимались даже многочисленные льдинки, плавающие в районе Медвежьего острова, мимо которого шел конвой», — так Ярослав Константинович описывал обстановку.

По мнению советских офицеров, огонь велся беспорядочно и угрожал, прежде всего, своим же кораблям. О чем наши и не замедлили сказать в ответ на вопрос, откуда сейчас может грозить опасность: мол, самое опасное — это американские снаряды.

Вскоре было объявлено, что глубинными бомбами с самолетов потоплены 2 немецкие лодки. А через час сообщили еще о 2 пораженных лодках. Иоселиани язвительно заметил, что «Малютку» не раз «точно так же топили немецкие летчики, и пока в немецкие штабы летели хвастливые донесения, мы спокойно отлеживались на грунте или уходили в свою базу… Одна-единственная немецкая лодка, утопившая „Вильям Эстейер“, может быть, терпеливо выжидала удачного момента, чтобы всплыть и пополнить запасы тающей электроэнергии».

Подводные лодки еще не раз пытались атаковать этот конвой, но охранение первоначальных ошибок не повторяло. Самолеты с авианосцев постоянно патрулировали окрестности и принуждали немецких подводников погружаться, теряя скорость и отставая от конвоя.

«Право на борт, на таран!»

После капитуляции Италии союзники передали СССР часть ее флота. Один из миноносцев, уже изрядно устаревшей конструкции, вошел в состав Северного флота под именем «Живучий». Однако именно конструктивные особенности корабля старой постройки пригодились советским морякам в единоборстве с немецкой подводной лодкой.

8 декабря 1944 г. «Живучий» участвовал в групповом поиске подводных лодок на переходе Йоканьга — Кольский залив. В 22:42 радиометрист Любимкин обнаружил «малую цель» на дистанции 42 кабельтовых. Корабль подвернул на цель, объявили боевую тревогу. Артиллеристам был отдан приказ: «Осветить цель», — и все увидели подводную лодку, выпустившую две торпеды — они прошли у самого борта. Последовала команда: «Право на борт, на таран!» — через мгновение «Живучий» на полном ходу врезался в противника.

«Вот когда пригодился форштевень и его выдающаяся форма корабля старой постройки… — вспоминал дублер командира БЧ-5 эсминца А. Е. Яковлев. — Командир БЧ-5 Н. Никольский приоткрыл дверь тамбура на верхнюю палубу, и мы увидели субмарину, стоящую поперек корабля. У бака нашего корабля была ее рубка, с нее раздавались вопли гитлеровских вояк. Кто-то из нашей верхней команды пожалел, что нет ручной гранаты, так как люк на рубке был открыт и метнуть туда гранату не составляло труда. Потом, когда дали задний ход и корабль сполз с корпуса подлодки, по ней открыли огонь из артиллерийских установок, а после этого на погружающегося врага полетели глубинные бомбы. Так была уничтожена подводная лодка U-387. Это был уникальный эпизод в истории войны на море, когда наш корабль вышел в атаку по сигналу радиолокационной станции и таранил субмарину. Командир корабля правильно использовал главное оружие „шипа“ — его киль».[47]

В том же походе, прежде чем эсминец успел войти в Кольский залив, сигнальщики заметили след торпеды, направленной прямо в борт «Живучего», но когда корабль резко отвернул, торпеда, которая оказалась не самонаводящейся, прошла мимо.

Командир эсминца сказал: «Все равно мы бы не погибли: во-первых, бывший британский командир „Ричмонда“ в корабельной рынде крестил свою дочь — а по английским приметам этот ритуал должен принести счастье; во-вторых, название „Живучий“ говорит само за себя, ну и, наконец, бортовой номер — 013, а 13 всегда было для меня счастливым числом».