Волчье сердце - [6]

* * *

В это же время в здании отделения у окна стоял седовласый мужчина и смотрел, как несостоявшийся посетитель в дорогом костюме садится в такси.

– Действительно очень похож на Ашина.

– И так же, как он, сует нос куда не следует, – недовольно сказал его собеседник – дородный мужчина с орлиным носом и классической грузинской внешностью. – Что ж за день-то такой, баба та пришла в сознание, теперь этот хлыщ лезет во все щели. Карский доложил, что тот заходил к нему и каким-то образом умудрился взять папку с личным делом Ашина.

Седовласый поправил воротник полицейской формы, словно тот душил его, хотя на самом деле рубашка и так была расстегнута на одну пуговицу.

– Мне только что звонила Светлана. Заверяет, что подружка Ашина ничего не помнит.

– А чего это она тебе названивает? – удивился грузин.

– Я же друг семьи. Вполне логично, что я попросил подругу Соболевой звонить при любых изменениях ее состояния.

– Что ж, значит, девчонка пока не успела никому ничего сказать, – резюмировал грузин. – Но ведь память может и вернуться.

– К тому же, по словам Светланы, брат Ашина уверен, что это не самоубийство, – недовольно сказал седовласый. – В этот раз мы рисковать не будем, разберемся со всеми и сразу.

– Это же ты решил поиграть в благородство с Ашиным, – заметил собеседник. – Надо было сразу девчонку убрать. Вслед за ним.

И вновь седовласый с трудом сдержал раздражение.

– Да, это было ошибкой. Я уже отправил Охрина в больницу.

– Травма оказалась сильнее, чем считали врачи?

– Да, она умерла во сне.

– А брат Ашина?

– Убивать его будет слишком подозрительно. Для начала просто узнаем, чего он хочет, и попробуем слегка припугнуть. А уж если не сработает, тогда устроим ему прогулку в лес…

* * *

После восьми вечера посещение больных, даже лежащих в ВИП-палатах, было строго запрещено. Но следователь смог преодолеть охрану и воинственно настроенных сиделок без особых проблем. Владимир Охрин работал в органах уже больше десяти лет и умел добиваться желаемого любыми способами. После пяти лет в армии он поступил на юридический, отучился на следователя и был принят на работу в один из отделов Подмосковья. Увы, но на первом месте работы быстро выяснилось, что Охрин больше предрасположен к силовому решению проблем, нежели аналитическому. Да и характер бывшего военного, большую часть службы прослужившего в горячих точках, оказался не слишком подходящим для такой работы. Зато вскоре его навыки оценили и пригласили в центральное управление, где он быстро стал правой рукой начальника отдела особых расследований. Той самой рукой, которая решает проблемы. В том числе и такие, как эта…

Разумеется, официально Охрин наведывался вовсе не к Соболевой. Изучив личные дела людей, попавших в больницу в результате противоправных действий, а проще говоря, прочитав заявления в полицию, он выбрал наиболее подходящего кандидата, лежащего на том же этаже – мужчину, подвергшегося нападению рядом с ночным клубом. К нему-то Охрин официально и направился на разговор. А то, что он на минуту собьется с пути и заглянет в соседнюю палату – это всего лишь случайность.

– Все хорошо. Я следователь и получил разрешение у главврача, – уверенно сказал Охрин дежурной медсестре.

– Но там лежат больные в критическом состоянии, – уперлась дородная женщина. – Да и время уже позднее, посещения давно запрещены.

– Мне сказали, что с Овдиным можно поговорить, – не согласился Охрин. – Мы поймали нападавших на него людей, и мне срочно нужно задать ему несколько вопросов.

– Только в присутствии медсестры!

– Разумеется, – легко согласился следователь.

Далее он устроил спектакль с допросом при медсестре, а затем сказал, что ему нужно в туалет, и быстро заскочил в палату к Соболевой.

Один укол в питательную смесь, и девушка больше никогда не проснется…

Между Охриным и лежащей в кровати девушкой поднялась серая тень. Раздался тихий и басовитый рык.

«Откуда тут собака?!» – раздраженно удивился мужчина.

– Эй, брысь отсюда, – шикнул он на пса, но тот никак не отреагировал.

– Пшел!

Но пес продолжал стоять на месте как вкопанный, глядя незваному посетителю прямо в глаза. В свете многочисленного электронного оборудования зверь смотрелся так зловеще, словно это была какая-то адская гончая.

– Твою же мать, – тихо выругался мужчина. – И что мне с тобой делать?

Охрин сделал шаг вперед, и пес тут же глухо зарычал, продемонстрировав во всю длину белые клыки.

«Знал бы, что здесь будет такое, взял бы с собой кусок колбасы или что-то вроде того, – раздраженно подумал следователь. – Со стрихнином, разумеется».

Он действительно не знал, как выполнить задание. Едва ли у него было много времени, прежде чем медсестра что-то заподозрит, да и стрелять в здании больницы нельзя, ведь смерть девушки должна была выглядеть естественно. Поэтому Охрин вновь попробовал обойти собаку и приблизиться к кровати.

В этот раз пес рычать не стал. Одним коротким рывком он бросился навстречу Охрину и схватил его за ногу. Не слишком сильно, но достаточно крепко, чтобы у него не возникло желания двигаться дальше. Следователь понял предупреждение, сделав шаг назад, и пес отпустил его ногу, оставив на ней пару неглубоких, но болезненных следов.