Волчье Семя. Дилогия - [50]

В итоге, владением Летов-Форбек управлял младший брат маркиза, а Барбара с малых лет стала непременной участницей всех проказ Рональда и Освальда. Кроме увеселений со служанками, конечно же!

А за месяц до исторического совета в шалаше произошло событие, еще больше сблизившее троицу. Главной виновницей произошедшего была девочка, стащившая из винного погреба двухлитровую бутыль с вином и доставившая добычу в шалаш, где и состоялась дегустация. Вечера того дня никто из троицы не запомнил. Зато утром они проснулись лишенными одежды и в объятиях друг друга. А некоторые детали окружающего беспорядка и самочувствия не оставляли ни малейших сомнений в произошедшем. Сообразить, чем это грозит, труда не составило! Между притворно пищащими служанками (для того и взятыми в замок) и Барбарой существовала некоторая разница, которая… В общем, первое составляло неотъемлемую часть воспитания мальчиков, а второе называлось «блуд», «разврат» и «свальный грех». А то и похуже! Рональд стучался головой о дерево, на которое опирался шалаш, а Освальд сидел на корточках и, раскачиваясь, повторял: «Надо меньше пить! Надо меньше пить!»

– А чего вы так переполошились? – вдруг произнесла девочка, усаживаясь на охапке сена, послужившей этой ночью постелью. – Мне очень даже понравилось!

– А ты что, помнишь, что было? – спросил Рональд и снова ударил дерево головой.

– Не помню! – заявила Барбара. – Но мне понравилось! И я не понимаю, что в этом плохого!

Братья наперебой начали объяснять проблемы. Несовершеннолетняя герцогиня внимательно выслушала обоих, величественно кивнула, и принялась одеваться.

– Значит так, – говорила она, опершись на Освальда и натягивая штаны. – Если мы никому не расскажем, то выдать нас может только мой будущий муж. Я правильно поняла?

– Правильно! – хором откликнулись близнецы.

– А он нас не выдаст!

– Почему?

– Потому что мой будущий муж – ты! – девичий пальчик торжествующе уперся в Рональда.

– А… – братья ошалело уставились на «невесту».

– Где моя рубашка? – спросила та.

– Вот! – Освальд вытащил искомое из-под своего седалища.

Барбара с брезгливой гримаской осмотрела помятую и испачканную тряпку, вздохнула, пробормотала: «Ну не идти же без нее!», и, наконец, соизволила обратить внимание на собеседников.

– Папа, – она всегда называла опекуна на византский манер, с ударением на втором слоге, – решил нас с тобой поженить, еще когда забирал меня сюда. И хотим мы того или нет…

– Я хочу! – поспешил заверить Роланд.

– Что еще? – удивилась девочка и отложила рубашку в сторону.

– Я готов жениться! – объяснил старший брат. – На тебе!

– И это всё? – Барбара принялась стаскивать штаны.

– А я? – спросил Освальд. – И вообще, сейчас не до того! Возвращаться надо!

– Ну как хотите! – она натянула штаны обратно. – Можно подумать, мы первый раз ночуем в лесу! – снова взялась за рубашку. – Ах да! Ты, – пальчик уткнулся в Освальда, – будешь моим любовником! Каждая маркиза, а тем более герцогиня, просто обязана иметь любовников! Не искать же мне кого-то на стороне!

– А…

– А я, – Барбара натянула рубашку, прикрыв, наконец, грудь, – обязуюсь не заводить других любовников. Если каждый из вас ограничится одной фавориткой, – она ненадолго задумалась. – А лучше, одной на двоих!

После этого троица стала еще неразлучней, хотя повторять опыт этой ночи не решалась. Зато через месяц собрались на совет, на котором и выработали План, прекрасно осуществленный в последующие шесть лет.

Виконт, к великой радости отца, без малейших возражений женился на герцогине фон Летов-Форбек, а младший близнец, как и предписано законом, отправился в Орден Светочей Веры учиться охоте на Зверей. Старый маркиз, конечно, поворчал, что для его детей можно бы и исключение сделать, владения-то два. Но времена изменились, и вызвать на Божий суд вильдвера не представлялось возможным.

Рональд жил с женой в любви и согласии, а что творилось в супружеской спальне в дни, когда молодого послушника отпускали навестить родных, касалось только троих. Во всяком случае, Рауль фон Фейербах был удивительно похож на своего отца, хотя даже мать не могла сказать, на какого именно.

Через шесть лет Освальд, получив столь желаемое риттерство, отправился в родные края. Гоняться, рискуя жизнью, по лесам за вильдверами он не собирался. Жизнь под крылышком родного брата и его горячо любимой жены нравилась Светочу куда больше. Тем более что отец умер за год до получения сыном должности, а необходимое количество кандидатов в Звери легко находилось в тюрьмах Допхельма и Нейдорфа.

Брат Освальд признавал, что творимые им действия не слишком нравствены. Но они давали результат, которого иные способы не приносили. Настоящих вильдверов в Нордвенте оставались единицы. К тому же риттер старался отправлять в Очистительное Пламя людей малосимпатичных. Зверями чаще всего оказывались убийцы и лесные разбойники. Более того, обремененные большими семьями злодеи проверку успешно проходили. И кончали жизнь на виселице или под топором палача и, что особенно важно, без жены и детей. Если же обстоятельства требовали дополнительных жертв… Ну что ж, преступники поменьше – всё же преступники! И раньше или позже закончат свою жизнь на эшафоте. А если и нет – Господь на том свете отберет своих и воздаст невинным за страдания! Не так много у святого брата свободного времени, чтобы разбираться с каждым душегубом. Особенно после того, как Рональд умудрился, чуть ли не на ровном месте, упасть с коня и сломать себе шею! Кто же еще утешит несчастную вдову, честно выполняющую свое детское обещание? Да и отца племяннику заменит?