Волчье Семя. Дилогия - [47]

– А че, Звери-то? – вопросил Зигмунд, уставившись на чернявого. – И со Зверями воевать можно! Только один раз!

– А потом? – не понял тот.

– Суп с котом! – хохотнул Фрай. – Потом для тебя отсутствует! Про Пройдоху Мюллера слышал?

Чернявый замотал головой.

– И не услышишь больше. Пошел на Зверя, вернулся стриженный. Двое из всего отряда выжили! Я в такие игры не играю!

Поворот разговора Арнольду понравился. А вот чернявый – нет. Ни к одной компании ягер не относился, шатался между столами, болтая, то с теми, то с этими, и нигде подолгу не задерживаясь. Одиночка? Большая редкость. И о Мюллере слышит явно впервые. А Пройдоха – знаменитость! До недавнего времени был удивительно удачлив, и бахвал невероятный, любому шляхтичу сто очков вперед даст! Байки по всему Нордвенту ходят.

Впрочем, чернявый – не Арнольда беда.

– Ты слышал, Зигмунд, – пьяно икая, выдавил Хитрюга, – завтра на площади Зверя жечь будут!

– Да? – удивился ягер. – А где они его взяли?

– Не знаю! Я не местный! – язык Хюбнера старательно спотыкался. – Но я хочу это видеть!

– Мариуш! Это просто, как два пальца! – сообщил Фрай. – Надо пойти и посмотреть!

– Сейчас?

– Нет, завтра!

– А я хочу сегодня! – Арнольд рыгнул. – Пошли, сожжем этого Зверя сейчас!

– Пойдем, – согласился Зигмунд и снова поймал давешнюю подавальщицу. – Крошка, пойдешь жечь Зверя?

– Нет, – девчонка звонко чмокнула ягера в щеку. – Но когда ты повернешься с победою… – она мечтательно закатила глазки и тут же исчезла.

– Бойцы! – заревел воодушевленный Зигмунд. – Пошли жечь Зверя!

– А где мы его возьмем? – прокричал одинокий голос из дальнего угла.

– Неважно, – вмешался Хюбнер. – Брат Густав говорил: «Главное – зажечь Очистительное Пламя! А Зверь всегда найдется!».

– Верно, Мариуш! – заорал Фрай. – Пошли, братва!

Дальнейшие события в руководстве не нуждались.

Наемники высыпали на улицу, зачем-то построились правильной терцией и, печатая шаг, двинулись в сторону площади.

– Левой! Левой! Левой! – громко командовал Зигмунд. – Запевай!

Строй дружно грянул: «Рожденный сражаться не жнет и не пашет…», с особым ревом выводя слова: «Налейте наемникам полные чаши!»

Городские стражники опасливо посторонились, пропуская ягеров, и двинулись в противоположную сторону.

На площади строй рассыпался. Наемники оживленно бросились к столбам для казни и, после короткого совещания, пришли к выводу, что дров мало, а, кроме того, они сложены лишь у одного столба. Немедленно были найдены телеги с хворостом, то ли приготовленным для завтрашней казни, то ли просто неосмотрительно оставленные на улице недостаточно рачительным хозяином. Кучи дров закрыли столбы почти до самого верха.

– Где Зверь?! – заорало сразу несколько голосов.

– Сначала поджечь надо! – взревел Зигмунд. – Тут же темно, как у Нечистого в заднице!

Зачиркали кресала. Огоньки побежали по тонким лучинкам, охватили поленья потолще, и вскоре посреди городской площади полыхали три огромных костра.

– Где Зверь?!

– А вот он! – тройка ягеров тащила отчаянно упирающегося чернявого. – Своим прикидывался! А его и не знает никто!

– Помилосердствуйте, братцы, – орала будущая жертва. – Не Зверь я! Мамой клянусь!

– А чем докажешь? – грозно глядя на подозреваемого, вопросил Фрай.

Чернявый повалился на колени.

– Помилуйте! Не Зверь я! Черсиянин я! У нас Зверей вообще нет!

– Черсиянин, – протянул Зигмунд. – А здесь что делаешь? Шпионишь?!

– Шпионю! – тут же признался черсиянин. – Старший хашишей внешней Авесты Мухаммед аль Биби-Оглы! Не Зверь я!

– Ну… – Фрай задумался, отстегнул от пояса фляжку, ополовинил ее и пристегнул обратно. – Раз Зверя под рукой нет, и черсидский шпион сойдет! Чего кострам зря гореть?!

Радостно завопившие наемники подхватили отчаянно сопротивляющегося Мухаммеда за руки и ноги, раскачали и забросили в костер. Черсиянин ударился об столб, рухнул на горящие дрова и выкатился по ним обратно, отчаянно ругаясь.

– Ты глянь, какой верткий! – удивился кто-то из ягеров. – Давай еще разочек!

Чернявый снова полетел в костер…

Арнольд довольно озирал место действия.

Полыхающие костры осветили площадь. Наемники веселились, словно малые дети. Пели, орали, плясали, разве что хороводы вокруг пламени не водили. Четверо в очередной раз кидали в костер злополучного черсиянина. Шпион уже не сопротивлялся. Его тело в который раз скатывалось с наваленного хвороста под ноги мучителям. Из переулков за творившимся наблюдали кнехты городской стражи. После очередного броска столб рухнул, Мухаммед пролетел пламя насквозь, шлепнулся с той стороны, и, проявив неожиданную для вроде бы мертвеца прыть, на четвереньках убежал с площади куда-то в темноту. Это послужило сигналом.

– Мареку, братику, – спросил Зигмунд, тряся пустой флягой, – у тебя вино есть?

Хюбнер удрученно развел руками.

– Кончилось, братишка Зигги!

– Становись! – заорал Фрай. – В «Ежика-а»… За вин-ом… Шаго-ом… Арш!

Мгновенно выстроившаяся терция, грохоча сапогами, двинулась в направлении трактира.

– Налейте наемникам полные чаши! – выводил хор, не слишком музыкальный, зато слаженный. И очень громкий.

На главной площади Нейдорфа догорали три огромных костра.

Праздник продолжался!