Волчье правило - [4]

– Не совсем, – ответил Петренко. – А вдруг на мины напоремся?

– Не е… мозги, Хантер! – не выдержал командир роты. – Здесь Восток, где ни один дехканин никогда не заминирует свое поле, понял?

– Так точно! – ответил Петренко, обиженный командирскими матюгами.

– БТР с «кротами» выставишь возле холмов, дабы прикрывали тылы с пакистанской стороны, «Шилку» – на перекрестье дорог, а танк пусть ко мне лезет! – Лесник не среагировал на обиду в голосе заместителя. – К кишлаку близко не приближайся! А где раненые?

– Сейчас к тебе потянут, – ответил Хантер, наблюдая, как Ара с бойцами подготавливают раненых к броску.

– Хорошо, давай. Ара потом вернется к своей машине, – предупредил командир. – У меня к нему особое поручение.

– Есть, – ответил Хантер. – Ара, вперед! – махнул серж ант у.

Небольшой караван с ранеными потянулся на горку. Духовские пулеметчики собрались помешать спасательной экспедиции, однако из этого ничего не вышло – рота немедленно заткнула им глотки. Старший лейтенант Денисенко, который уже отдохнул от войны, повалявшись на горячей афганской земле, вскочил и дикими скачками, петляя, помчался к своей машине.

– Прикройте, мужики!!! – орал на бегу «чудом воскресший» взводный.

Бойцы упорно давили огнем все, что могло шевелиться, и вскоре Дыня пребывал в безопасности.

– А вас-то «душок» напрочь разжаловал! – услышал Петренко возле себя голос радиста – он показывал пальцем на дырку от пули на правом погоне: снайпер изъял верхнюю маленькую звездочку старшего лейтенанта, вырвав с корнем.

– Вот сука! – выругался офицер. – До лейтенанта разжаловал, ни за хер собачий!

– Чуть ниже бы, и… – начал было Диордиев.

– Чуть-чуть сегодня не считается, – замполит применил выражение ротного.

Он посмотрел на стрелки своих «Командирских» – с того момента, как снайперская пуля снесла лейтенанта-сапера, прошло всего… двадцать минут, а ему сдалось – пролетело по меньшей мере часа два-три.

«Чудеса, да и только!» – отметил про себя старлей.

Красной ракеты все не было. Стрельба продолжалась, хотя и без фанатизма – из кишлака доносились одиночные выстрелы, однако серьезное вооружение молчало. Мулла Сайфуль показал было зубы, а затем то ли испугался, то ли что-то задумал и стал выжидать. Без проблем эвакуировав раненых, вернулся Ара с бойцами.

– Что там капитан Лесовой задумал? – поинтересовался старлей у армянина.

– Это он по радио не хотел говорить, – проговорил Ара, переводя дыхание, садясь на корточки. – Когда вы начнете бросок за речку, на границу, я должен остаться здесь, на своей броне. – Он показал автоматным стволом на свою недвижимую машину.

– Зачем? – удивился старлей. – Она ж теперь металлолом, мишень, она ж не двигается!

– Военная хитрость, товарищ старший лейтенант! – с блеском в глазах ответил младший сержант. – «Духи» тоже поставили на ней крест. После вашего отхода начнется вторая серия Марлезонского балета, вот тогда я, по выражению Лесового, сыграю соло для пушки с пулеметом.

– Грамотно, – согласился Петренко. – Видишь тот дувал, погрызенный «Шилкой»? – показал он рукой.

– Вижу, – подтвердил сержант.

– Там где-то окно, из него «духи» при случае высовывают ДШК и лупят по нам, в самый неподходящий момент. – От воспоминаний о недавнем «понижении в звании» старлею вдруг стало не по себе. – Сделай ему кирдык, ладно?

– Сделаю, товарищ старший лейтенант! – пообещал армянин.

– Ну, пусть тебе повезет, сержант! – Хантер похлопал того по плечу, дал знак Болгарину, и они побежали к броне Логина.

По радио Александр отдал приказ – как только артиллерия начнет работать по кишлаку, передовой дозор должен осуществить бросок, форсировать вброд речку, полями обойти кишлак Темаче, заблокировав его со стороны пакистанской границы. Тем временем от Лесника поступило предупреждение.

– Через три минуты – огонь артиллерии! Хантер встал на ноги, приложил бинокль к глазам, повел прибором вправо от высотки, где находился ротный со всем разнородным войском. Закончилась высотка, и сквозь горячие воздушные восходящие потоки он увидел дивизион 122-миллимитровых «Гвоздик». Выстроившись боевым порядком, уперев жерла гаубиц ввысь, мощное артиллерийское подразделение ожидало команды на открытие огня. Как бывший артиллерист, Хантер обратил внимание на тугие шлейфы дизельных выхлопов. Это означало, что стрельба вот-вот начнется.

– Сейчас начнут! – предупредил Петренко подчиненных и быстро повторил задачу: кто, куда, в каком порядке выдвигается, где занимает позиции по прибытии на место. – Вопросы есть?

– Есть существенное замечание. – В эфире появился Денисенко. – Личному составу передвигаться на броне, в пределах досягаемости ДШК и противотанковых средств противника, довольно рискованно. Поэтому предлагаю следующее. – Дыня тактично не упрекнул замполита в отсутствии боевого опыта. – Техника направляется колонной согласно твоего, Хантер, приказа, а вот личный состав – передвигается пешим порядком, то есть каждое отделение бежит слева от брони, под ее прикрытием и защитой.

На том и порешили. С высотки донесся негромкий выстрел. Вверх неторопливо взлетела красная ракета. В ответ в воздухе заревело-загрохотало так, словно оттуда к земле на бешеной скорости приближался товарный порожняк. Снаряды еще летели, когда послышался далекий удар, схожий с раскатом грома, – это был залп восемнадцати орудий. И вот на кишлак свалились снаряды. Взрывы фугасов срезали деревья, как лезвием, подкидывали их кверху, разваливали убогое жилье неприветливых дехкан. На десантное счастье, ни один снаряд не отклонился от своей траектории, ни один осколок не долетел до них – на этот раз бог войны был точным.