…Другой наемник, командир наемников, будучи сейчас на месте Ронана, подумал бы: «Тебе-то что за дело, как они потом будут жить? Думай о том, чтобы самому сейчас спастись! И ребят своих живыми увести из этого „гостепреимного“ края!»
Возможно, не так уж это было бы неразумно — так мыслить — но Ронан Драконоборец всегда мыслил иначе, и о себе он думал в последний черед, и потому имя его гремело по всему миру, от Оми на Востоке до Арианской Империи на Западе, от ледяной Гипербореи до раскаленной солнцем Либии!
— Князь Бран! — прошептал Ронан. — Они ведь повинуются князю! Они боятся князя… И именно по его вине не удалось добиться мира между Будинеей и Великим Лесом! Это он перерезал глотку Фредегару, чтобы не оставалось у будинов иного пути… А если князя не станет?! Что тогда? Неужели же они по-прежнему будут рваться в бой, если некому станет их подгонять? Если князя не станет…
— О чем ты, Ронан? — встревожено спросил его Изок.
— Мне пришла одна занятная мысль… И я поймал ее за хвост, чтобы разглядеть получше! Вот если бы знать наверняка, жив ли еще княжич Бранко!
— Думаю, жив… Князь держит его где-нибудь, чтобы судить потом, после победы над Лесом. Насколько я знаю старого Брана… Он никого не отпустит в мир иной, не насладившись его страданиями! Даже своего собственного сына! Думаю, князь хочет, чтобы Бранко прежде увидел его победу и крушение своих надежд… Да, думаю, Бранко жив!
— Знать бы только, где его держат… Знать бы точно, где раскинут шатер самого князя! И тогда я мог бы ручаться за нашу победу… За победу малой кровью!
— Надо послать разведчика, — неуверенно предложил Изок.
— Сам догадываюсь, что надо поступить именно так!! Но кто пойдет? Ты? Я? Кто-то из твоих ребят? Их всех знают в лицо… Кто-то из моих? Еще хуже… Кто-то из волколюдов? Так князево войско наверняка настороже! Послать кого-то, кого не заподозрят, а лучше — вовсе не заметят, чтобы так прополз в их лагерь, что и травинка бы не шелохнулась, и тень не упала… Разве что ежика какого или лесного котенка мелкого? — безнадежно усмехнулся Ронан.
— Я пойду! — прозвенел позади них высокий голосок. Ронан резко обернулся, хватаясь за оружие… Перед ним стоял маленьких темнокудрый мальчишка в замшевой курточке и зеленой шапочке. Зеленые глаза смотрели зло и упрямо. — Я пойду!
— Да как ты смел подслушивать? Да кто ты вообще такой? Подполз, как змееныш, и… Да я тебя сейчас! — рассердился Ронан и попытался схватить мальчишку, собираясь задать ему хорошую трепку…
Мальчишка увернулся ловко и рассмеялся.
Ронан просто опешил от такой наглости!
— Вот видите! Подполз, как змееныш, и все подслушал! А я давно здесь стою! А вы меня и не заметили! И ни одна травинка не шелохнулась, и тень не упала! И в князевом лагере никто меня не заметит, а заметят — не заподозрят! — торжествующе выкрикивал мальчишка.
— Так уши-то у тебя наверняка острые! — вздохнул Изок.
— Острые… Но я же в шапке!
— А ну, как шапку снимут? В костер ведь бросят тебя, живьем!
— Риск есть, — спокойно согласился мальчишка. — Но он вполне оправдан! Лучшего разведчика вам все равно не найти! Ну, пожалуйста! Должен же я хоть что-то сделать, раз воевать — мал!
Мальчишка и впрямь был юркий и верткий, и раз уж сам Ронан не заметил его приближения… Да, он прав, лучшего разведчика им не найти! И у него больше шансов вернуться живым, чем у взрослого… Но все же — совсем ведь дитя! Как можно брать на душу такую страшную ответственность?!
Ронан покачал головой:
— Нет, не могу! Что я матери твоей скажу? Как в глаза ей посмотрю, если что?
Легкая тень пробежала по лицу мальчишки, губы страдальчески изогнулись:
— Нету у меня матери. Убили ее охотники по князеву приказу… И отца нет. Он с князем Фредегаром ушел…
— Понятно.
— Это будет моя месть! А месть — свята! Все равно ведь пойду туда… Вам назло… Хоть прирежу кого-нибудь из них во сне… Тогда точно поймают — и вы же и будете виноваты!
— Ах ты, паршивец! — снова возмутился Ронан.
— Лучше вы мне точно скажите, что я должен сделать и разузнать!
Ронан все еще колебался, но Изок положил руку ему на плечо и прошептал:
— Если войско князя войдет в Лес, этот мальчик погибнет — вместе с другими детьми!
Ронан кивнул. И повернулся к мальчишке:
— Месть — свята! Как тебя зовут?
— Вуйко. Сын Рагнахара!
— Слушай, Вуйко… Нам надо точно узнать: во-первых — где расположен шатер князя Брана, чтобы именно туда нанести главный свой удар, а во-вторых — жив ли княжич Бранко и где его держат, чтобы освободить его как можно скорее и с его помощью предотвратить кровопролитие… Сможешь?
— Смогу!
— Ты умеешь рисовать карты?
— Да. Примерно… Но вы поймете. Я возьму с собой полоску бересты и иголку! Ну, я пошел?!
Вуйко ободряюще улыбнулся Ронану и, грациозно и беззвучно, растворился в лесном полумраке.
Оленя колдовала над мясной похлебкой. Айстульф стоял рядом, по-собачьи тоскливым взглядом провожая каждое ее движение. Оленя время от времени окликала Сладушку и, если дочери рядом не оказывалось, начинала метаться в поисках — боялась снова потерять ее в этом страшном, темном Лесу…
Несколько раз Айстульф порывался заговорить — и каждый раз заготовленные слова замирали у него на губах: он боялся, что не сможет как следует выразить обуревавшие его чувства.
