Волчье логово - [20]

К вечеру добрались до Хайнувки. Штангер велел водителю ждать, а сам направился к Пташиньскому. Темные очки и глубоко надвинутая на лоб шляпа (он переоделся в подворотне) изменили его внешний облик. Нашел квартиру доктора и постучал в дверь.

Открыла какая-то женщина и провела его в прихожую. Спустя минуту появился Пташиньский.

— Я болен, доктор. Помогите мне, — сказал Штангер. Врач внимательно посмотрел на него и пригласил в кабинет.

— Проходите. На что жалуетесь?

— Сердце, нервы, головокружения.

— Лечились?

— Да, то есть… немножко. Вообще-то мне нужны только лекарства.

— Какие?

Штангер придвинулся к Пташиньскому и прошептал:

— Снотворное, доктор. Сильное, но недолго действующее. И хлороформ… — добавил он.

Пташиньский ответил не сразу. Он барабанил пальцами по столу, в упор разглядывая Штангера. Кто этот необычный пациент? Провокатор? Наркоман? Преступник?

— Ну так что, доктор? — поторопил его Штангер. — Я заплачу. Хорошо заплачу.

— Но ведь снотворное — это яд. Вы понимаете?… Допустим, я выпишу вам рецепт…

Штангер снова понизил голос до шепота:

— Я понимаю ваши опасения. Я поляк, как и вы, и такой же, как и вы, — подчеркнул он. — Мне хотелось бы, чтобы это снотворное приготовили вы сами… Это мое первое условие. А во-вторых, чтобы вы забыли о том, что здесь кто-то был. Ради нашего общего дела… — прошептал он.

— У меня нет с вами никаких общих дел. Я врач.

— Понимаю. Тогда вообще забудем о нашем разговоре. Меня интересуют только лекарства.

Пташиньский все еще колебался.

— Я жду, доктор, — снова поторопил его Штангер.

— Вы здешний?

— Нет. И вы меня больше не увидите.

Штангер вынул из кармана пачку денег, но тот с возмущением замахал рукой, требуя, чтобы он спрятал их. Видимо, в голосе Штангера было что-то внушающее доверие, ибо доктор встал и коротко бросил:

— Подождите. Я сейчас вернусь.

Он вышел, а Штангер курил сигарету за сигаретой и терпеливо ждал. Наконец Пташиньский вернулся.

— Возьмите. Здесь то, что вам нужно. Ложечка порошка на стакан воды или другой жидкости — и на час эффект гарантирован. А это пузырек с хлороформом…

Штангер крепко пожал доктору руку, хотел сказать самые теплые слова благодарности, но лишь прошептал, что надеется когда-нибудь встретиться с ним в свободной Польше.

* * *

Он доложил о своем возвращении дежурному офицеру и отправился отдыхать. Задернул штору на окне, вытащил бутылку коньяку и стакан. «Надо проверить, не обманул ли меня Пташиньский, не дал ли какого-нибудь безобидно го порошка. Я должен быть абсолютно уверен».

Налил в стакан коньяку и насыпал пол-ложечки белого порошка. Понюхал, посмотрел на свет, попробовал. Коньяк не изменил ни цвета, ни запаха. Выпил его залпом и спустя несколько минут почувствовал, как по всему телу разливается истома. Стало клонить ко сну. Пытался побороть сон, но глаза его смыкались, в голове шумело, мысли путались. И он погрузился в забытье.

Спустя некоторое время опять подошла его очередь дежурить. Штангер надеялся, что эта ночь вознаградит его за все волнения и переживания. Он прекрасно понимал, что его ждет, однако он все продумал и учел. Существовало лишь одно «но»: кто-то мог случайно зайти в шифровальную комнату и застать его там. Штангер предусмотрел и эту возможность и верил, что сумеет выйти из этого положения.

Наконец наступил долгожданный день дежурства.

Он зарядил сверхчувствительной пленкой миниатюрный фотоаппарат, взял пузырек с хлороформом, вату, ключ от сейфа, резиновые перчатки, пистолет с глушителем.

В пятнадцать часов Штангер сменил лейтенанта Швинда, уселся в комнате дежурного, листал иллюстрированные журналы и с нетерпением поглядывал на часы. Время, как ему казалось, тянулось страшно медленно. Вечером к нему заглянул капитан Клаузер, потом приходили поболтать Хайден и Иорст. Наконец после двадцати трех часов в коридорах дворца воцарилась тишина.

Несколько раз звонили по телефону. Он записал все звонки в книгу дежурств. Около полуночи увидел, что лейтенант Бланке, сотрудник капитана Клаузера, направился в шифровальную комнату.

Миновала полночь. Штангер погасил свет, приоткрыл окно. В парке угрюмо шумели столетние дубы. Снизу доносились звуки шагов часовых.

Подождал еще час. Затем поставил на письменный стол термос с кофе, вытащил бутерброды, взглянул на две стоявшие в ящике стола бутылки и направился в шифровальную комнату.

— Опять дежуришь, Берг? — изобразил он удивление.

— Опять, герр лейтенант.

— Все спокойно?

— Вот уже часа два эфир молчит.

— Загляни ко мне на рюмочку.

Радист кивнул головой и двинулся за Штангером в комнату дежурного. Штангер вытащил из ящика стола бутылку коньяку, наполнил стакан, убрал бутылку в стол и показал Бергу на стакан и бутерброды. Тот выпил, закусил. Штангер налил себе из другой бутылки и, не спрашивая, снова наполнил стакан Берга. Тот залпом выпил его, поблагодарил и ушел к себе.

«Итак, начало положено… Подожду еще минут десять. Только бы никто не звонил и не пришел».

Через некоторое время приоткрыл дверь шифровальной комнаты. Берг, положив голову на пульт аппаратуры, храпел . Штангер потряс его за плечо — тот даже не вздрогнул, Разведчик проскользнул в комнату Иорста, вставил ключ в замок сейфа, повернул его — сейф открылся. Перед ним были папки с отправленными и принятыми шифрограммами и другие секретные документы. Наконец он нашел то, что искал, — две шифровальные книги в серых переплетах. Включил настольную лампу, положил на письменный стол одну из шифровальных книг, открыл первую страницу— раздался сухой щелчок фотоаппарата. Перевернул следующую страницу — снова щелчок. Затем третью, пятую, десятую, двадцатую. Пот струился по его лицу, рубашка прилипла к телу.