Вокруг Света 2005 № 10 (2781) - [16]
– Пробовали и пробуем. Но проблемы постоянной экспозиции это не решает. Мы должны принимать в расчет тех посетителей (а их немало), которые впервые переступили порог музея в пять лет и с тех пор помнят, например, «Римские бани» Бронникова. Представьте, что, в очередной раз придя в галерею, они этого полотна не обнаружат. Такого гостя, боюсь, мы навсегда потеряем. И вообще, музей – своего рода заповедник вечности в суете. Он должен оставаться максимально «стабильным» и цельным, притом, что, конечно, нельзя впадать в косность. Впрочем, эта опасность нам, надеюсь, не грозит. Вот будет у нас – дай Бог – новое помещение галереи, и мы сразу откроем в нем не только полную экспозицию русского авангарда или той же деревянной скульптуры, а представим весь XX век так, как, смею сказать, не делают этого даже Русский музей и Третьяковка.
– Я вижу, вы возлагаете на переезд огромные надежды?
– Но и думаю о нем с тревогой. Достоинство сегодняшней галереи в том, что ее публичные пространства, несмотря на их катастрофическую тесноту, соразмерны человеку. Его способности воспринимать. Глаз не устает, не притупляются ощущения, как это часто бывает в крупных музеях. По-моему, нынешняя логика залов выстроена очень удачно. Вот, кажется, следовало бы начать с древнерусской иконописи, но у входа ведь гуляют сквозняки. Никто не стал бы здесь задерживаться. Поэтому зритель вначале видит наш не самый выдающийся XVIII век, потом – XIX, за ним – XX и только под конец «возвращается к истокам», то есть – к иконам. А в масштабах всей трехэтажной экспозиции венцом осмотра служит «наше все» – деревянная скульптура. Такая вот драматургия – «естественное нагнетание интереса с последующей кульминацией». Как воспроизвести ее на новом месте, мы пока не знаем.
Александр Панов | Фото Виктора Грицюка
Планетарий: Надежды ледяной «АМАНДЫ»
Обычный телескоп, сделанный из стекла и металла, смотрит в небо. Нейтринный, состоящий из кубического километра льда и множества фотоэлементов, напротив, направлен к центру Земли. Дело в том, что для него земной шар служит лишь легкой «крышкой», не слишком густым фильтром, отсекающим сигналы, которые мешают исследовать потоки особых элементарных частиц, падающих на Землю из космоса. Эти частицы – нейтрино преодолевают гигантские расстояния и доставляют на Землю уникальную информацию о процессах, происходящих в квазарах, активных галактиках, сверхновых объектах и «черных дырах». Для этих частиц проницаемо все и вся, но обнаружить их самих и определить, откуда они прилетели, можно только нейтринным телескопом, представляющим собой цепь детекторов-регистраторов с колоссальным объемом чувствительного вещества.
В начале 2003 года на интернет-сайте американской компании Raytheon Polar Services было помещено объявление о том, что для работы на Южном полюсе требуются десятки самых разных специалистов – от физиков и инженеров-компьютерщиков до парикмахеров и поваров, включая строителей разного профиля. Хотя никаких особо выгодных условий не предлагалось, вакансии заполнились очень быстро. Желающих не испугали ни морозы, достигающие –80°С, ни ветры со скоростью 300 км/ч, ни высота в 3 км над уровнем моря, ни долгая полярная ночь, ни оторванность от родных и близких.
В результате на американской полярной станции «Амундсен– Скотт», расположенной на Южном полюсе, уже третий год идет строительство самого грандиозного в истории науки нейтринного телескопа «Ледовый куб» (IceCube). После завершения работ, по планам в 2010 году, в хрустально чистый лед Антарктиды на глубине двух километров «вмонтируются» 4 800 прозрачных шаров-детекторов черенковского излучения вместе с проводной и оптоволоконной кабельной сетью. Полученные данные будут передаваться этой сетью вначале на центральный узел станции «Амундсен—Скотт», а затем по большому оптоволоконному кабелю длиной 1 670 км на французскую полярную станцию «Конкордия». Оттуда колоссальный поток информации пойдет через геостационарные спутники в сеть Интернет и далее – в лаборатории США и Европы.
Организация высокоскоростной линии связи обойдется «малой кровью». Оптический кабель, проложенный без всяких хитростей по поверхности ледника, в первую же зиму будет засыпан снегом и вмерзнет в лед. Сложнее справиться с доставкой вполне материальных предметов: тяжелого оборудования, горючего, приборов, питания и прочих вещей, необходимых полярникам. Сейчас «Амундсен—Скотт» снабжается исключительно по воздуху. За год американские транспортные самолеты «Геркулес» совершают на станцию по 250 рейсов. Когда же по мере развертывания строительства «Ледового куба» расходы на воздушные перевозки станут чрезмерными, будет проложена дорога от большой прибрежной американской базы «Мак-Мердо» до базы «Амундсен—Скотт». Она пройдет примерно тем же маршрутом, каким на Южный полюс в январе 1912 года пришла экспедиция Роберта Скотта: от базы «Мак-Мердо» по шельфовому леднику Росса, потом – подъем по трудному леднику Бирдмор через Трансантарктические горы (там участники экспедиции Скотта были вынуждены пристрелить своих пони и дальше тащить сани на себе) и наконец по полярному плато на высоте 3 000 м над уровнем моря до самого Южного полюса. Всего 1 600 км.
