Вокруг Света 2004 № 09 (2768) - [20]

Ему лет 80 было, с Украины приехал. Стоит чего-то, мнется. Я спросил, чего, мол, мнетесь? А он мне и говорит: «Я когда мальцом был, отцу-кузнецу этот мост помогал строить. Раскаленные заклепки наверх поднимал клещами». 13 лет тому мужику было в 1897 году… Тогда хорошо платили – золотыми пятаками, и кузнецов собрали 2 000 человек. Я ведь все заклепки здесь пересчитал, 3 года считал, оказалось: 17 миллионов штук за 5 лет наделали. Вот он и простоял столько, потому что на заклепках. А сейчас жесткие крепления стали делать, да еще и сваривают. Правда, сварка теперь вакуумная, в царские времена такой, конечно, не знали. Тут нам пришлось спрятаться в специальный загончик – к мосту приближался новый поезд. Вниз смотреть было страшно – Енисей несся как безумный. Когда все стихло, Тагирыч продолжил: – Когда «царский» мост делали, очень много людей погибло. Кессонная болезнь косила. Рыли-то опоры вручную, в воде. Колокол небольшой ставили, к нему – маленький шлюз.

Глубина реки 17 метров – давление 2 атмосферы, а рабочая смена длилась по 6 часов, из них 2 часа надо было просидеть в шлюзовой камере. Чуть неправильно вылез, и – все разрывает изнутри, сделать уже ничего нельзя. 2 тысячи рабочих ежедневно трудились над «царским» мостом. А вот, к примеру, над «ельцинским» – всего 120, и никто, по-моему, не погиб. Вся разница – в технологии. Хотя кое-что мы утеряли. Вот смотрите: на опоры «царского» моста клали войлок и свинец, чтоб он мягче был. Свинец-то еще и в «сталинском» есть, хотя про войлок здесь уже забыли, а в «ельцинском» – ни войлока, ни свинца. Тут уж все забыли… – А были на мосту аварии? – В 1966-м в Абакане плотину смыло. Здесь все на 5 километров залило, народу погибло много. Но мосты устояли. С запасом сделаны были. А в 1980-м поезд с рельсов сошел прямо на мосту, случилось этого 1 января в 12 часов. Температура была –42 градуса. На 4 дня тогда движение остановилось…

Мы дошли до того места, где велись работы по разборке «царского» моста. Тагирыч молчал. Я все-таки решился спросить: «А что чувствует человек, пересчитавший все заклепки на этом мосту, который любит его как живое существо, при виде того, как его разбирают?» – Жалко мне его… 20 лет я проработал здесь мостовым мастером. И хотя в 2000-м отвечать за него я перестал, все равно остался здесь. Не могу я без мостов. Кем угодно – обходчиком, уборщиком, – но я должен быть здесь. Вам, наверно, трудно это понять… Здесь ведь морозы до –50 градусов бывают, здесь холоднее, чем в городе, – металл воздух охлаждает. В 2000 году померил, у меня тут градусник спрятан, 62 градуса ниже нуля… Отморозил челюсть – вот зубы у меня и выпали. А еще к такой погоде добавьте ветер скоростью 30 метров, в секунду сдувающий вот такие будки, в которой мы стоим, и весь настил моста в Енисей… Видите, как мост стоит – между двумя новыми. Я как представлю, что он не выдержит и упадет от порыва ветра, а тут пассажирский поезд, а в нем 1 500 человек – и не один не спасется! А выбора нет… Да и куда ж я пойду? Когда я пришел сюда работать, здесь было 53 человека. Когда ушел – было 15 обходчиков, сейчас и вовсе – 3 всего осталось. Я душой – мостовик. А мостовой мастер это как доктор, который должен следить за дыханием, за дыханием моста…. Нам пора было ехать дальше. Впереди нас ждали другие города, мосты и люди – Великий Сибирский путь огромен…

Парижский триумф

Мосты Транссибирской магистрали, возведенные через 28 сибирских рек, стали эпохальными достижениями инженерностроительного искусства. Почти 950-метровый мост через Енисей занимает в их ряду, возможно, самое почетное место. Не случайно в 1900 году на Всемирной выставке в Париже модель завершенного к тому времени Енисейского моста, спроектированного профессором Московского инженерного училища Лавром Проскуряковым, наряду с Эйфелевой башней получила Золотую медаль. Этот грандиозный проект был осуществлен всего за 3 года, с 1896 по 1899-й. За год до его строительства поезд Транссиба уже подошел к Красноярску, а к августу 1898-го рельсы дошли до Иркутска. По свидетельству очевидцев, закладка моста 17 сентября 1896 года прошла весьма торжественно: «В фундамент нижней части берегового устоя был вделан камень с углубленным изображением креста, на этот камень был положен манускрипт, на котором обозначены время закладки и фамилии строителя моста, и почетных гостей, присутствующих при этом событии. На камень во время служения сыпались, словно из рога изобилия, золотые и серебряные монеты, и затем первый камень был закрыт другим на цементном растворе». Место для возведения моста специалисты выбирали с учетом природного ландшафта – у подножия прилежащих енисейских гор. Его длина должна была составить 400 сажень. Что же касается опор, то их было запланировано 7, из них – 5 речных и 2 береговые. Мостовые фермы изготовлялись из нового для того времени материала – литой стали, выплавляемой на нижнетагильских заводах князей Демидовых. Цемент привозили с заводов европейской части России, а гранит доставляли из бирюсинских карьеров на берегах Енисея, где, кстати, трудились и итальянские специалисты-каменотесы. По окончании строительных работ экспертная комиссия «пришла к полному убеждению в безусловной рациональности проекта металлического строения в Енисейском мосте, и… не могла не отметить выдающейся тщательности работ по сборке и склепке железных частей». А сам Е. Кнорре написал, что «строил мост так, дабы Бог и потомки никогда не сказали худого слова обо мне»