Вокруг Света 2003 № 09 (2756) - [25]
Назывался тогда музей пышно и не очень внятно – «Новый метрополь». Через два года у «Нового метрополя» начались вполне старые и понятные финансовые трудности, и ему даже пришлось пройти через процедуру банкротства. И тогда руководители музея решили поменять его концепцию, отталкиваясь в первую очередь от раскрученной архитектуры Ренцо Пьяно. Вернее, от того, как ее восприняли в городе и мире.
На первый план выдвинулась столь нелюбимая архитектором (наверное, оттого, что слишком уж очевидна) корабельная символика и эмблематика. «Зеленый корабль Пьяно» стал и логотипом музея, и его главным PR-инструментом.
Официально музей стал именоваться Национальным центром науки и технологий. Есть и другое название, отражающее суть построения экспозиции и взаимоотношений музея с его посетителями, – «Занимательное путешествие между реальностью и фантазией».
Название НЕМО, отсылающее к роману «20 000 лье под водой», по мнению сотрудников музея, очень «морское» имя, которое к тому же прекрасно отражает образ путешествия на грани вымысла. За НЕМО потянулись: музейное кафе «Наутилус», «палубы»-залы, на которых разворачивается рассказ-игра о законах мироздания, информационных технологиях, тайнах биохимии и генетики, загадках человеческого мозга и сознания, законах функционирования общества вообще и экономики в частности. Название НЕМО удачно прежде всего потому, что в переводе обозначает «ничто» – пустое открытое пространство, внутри которого детская фантазия с помощью музейных технологий может превратиться пусть в виртуальную, но реальность.
Сейчас положение НЕМО стабилизировалось. Сюда привозят школьников со всей Голландии (во время каникул, а также в июле и августе музей работает без выходных). Появились заинтересованные партнеры и спонсоры, которые видят в посетителях музея своих будущих студентов и сотрудников. Среди них и Амстердамский университет, и такие солидные и связанные с высокими технологиями компании, как Philips, IBM и ряд других.
Интересно, что современные дети, избалованные навороченными компьютерными играми-имитациями и головокружительными аттракционами парков развлечений, в этом музее чаще всего прилипают к экспонатам, сделанным из самых что ни на есть подручных материалов – тех, что можно найти на любой помойке. Спокойно, без пафоса, даже с некоторой долей иронии объясняющим, как в этом мире все устроено и «почему оно работает». Причем объекты эти (язык не поворачивается называть их экспонатами) оживают, только когда их трогают, крутят, вертят, нюхают – словом, когда с ними играют. Здесь действует строгое правило, записанное во все программные документы музея, – трогать руками обязательно!
Сотрудники НЕМО, которые делают большую часть экспонатов и экспозиций своими руками, утверждают, что они всегда демонстрируют процесс, но не результат. Причем посетитель оказывается или участником, или руководителем процесса – он не любуется каким-то готовым и совершенным во всех отношениях продуктом цивилизации, как во многих других музеях науки и техники, а моделирует природные явления и технологические достижения человечества. Поскольку посетители НЕМО – это прежде всего школьники от 6 до 16 лет, игра оказывается главным способом достижения столь высокой цели. Впрочем, и родители, и учителя играют в простые игры, предлагаемые музеем, с не меньшими, если не с большими, чем дети, азартом и увлечением.
Хотите поиграть в «игру на бирже», или «в логистику», или в «бизнес-планирование»? Присаживайтесь к компьютеру (для каждой из этих игр создана локальная сеть), вставляйте входной билет в специальное гнездо, и сам компьютер или сотрудник музея объяснит вам, что делать дальше. Кстати, биржевой аттракцион – это точная копия автоматических бегов в казино, только вместо лошадок по кругу носятся брокеры.
Иногда, правда, логика экспозиционеров музея кажется недостаточно убедительной – не всегда ясно, почему тот или иной объект или аттракцион соседствует с другим. Но НЕМО, безусловно, очень молодой и обаятельный музей, как молоды, обаятельны и симпатичны его сотрудники, которые всегда готовы ответить на любой вопрос, заданный по-голландски или по-английски (в Голландии английский – практически второй государственный язык). А вот русской речи я здесь не услышал ни разу…
Русские туристы редко доходят до НЕМО. А зря. Его, например, вполне можно воспринимать как площадку для современного искусства. Многие экспонаты напоминают произведения актуальных художников, а некоторые ими и изготовлены. Фрагменты Цепной реакции похожи на концептуалистскую инсталляцию – вроде тех, что делает столь любимый на Западе и практически единственный из известных там российских художников Илья Кабаков.
Очень выразительным получилось учебное пособие по магнитным полям. Под стеклом на широком столе – сотни крошечных магнитных стрелок. Если перемещать над ними сильный магнит, они дрожат и выстраиваются в замысловатый рисунок.
На красной стене в прозрачных полусферах – подсвеченные снизу белые гипсовые маски жителей одного из индонезийских островов. Все лица – разные. Инсталляция показывает, как разительно отличаются друга от друга люди, даже живущие на столь географически изолированном пространстве.
