Вокруг Света 2003 № 04 (2751) - [21]
Дело престижа, помпезные костюмированные и театрализованные придворные турниры, не без сценария и дорогостоящих декораций, приурочены к разного рода торжествам (свадьбам, коронациям, заключению мира или союза) и сопровождаются праздничной мессой, обедами и балами, красочными шествиями с ряженными “турками”, настоящими карликами и львами на серебряных цепях. В прямой связи с турнирами развиваются многие элементы придворной культуры, включая рыцарские ордена св. Георгия в Венгрии, Перевязи (Banda) в Кастилии, Подвязки (Garter) в Англии – поначалу команды турнирных бойцов.
Турниры рассматриваются как род изящных искусств и с XV века вызывают к жизни обширную литературу – гербовники, специальные руководства и иллюстрированные рассказы о турнирах (особенно декоративны серия рукописей саксонских курфюрстов и гравюры Ханса Бургкмайра, повествующие о турнирах с участием императора Максимилиана I). Хотя сегодня турнирная романтика, пожалуй, может показаться фальшивой и безвкусной, среди оформителей праздничных торжеств встречаются самые громкие имена художников Возрождения. Так, к дизайну костюмов “диких людей”, составлявших свиту одного из участников миланского турнира 1491 года, приложил руку не кто иной, как Леонардо да Винчи.
Напротив, другое обличие позднесредневековых турниров – престижные поединки с боевым оружием, существующие на периферии обычной военной активности. Таковы нашумевшие в свое время поединки близ Кале, в марте-апреле 1390 года, когда французские рыцари Бусико, Рено де Руа и сир де Санпи в течение месяца сражались со всеми желающими.
Одну из наиболее экзотических девиаций былых традиций рыцарских турниров явили позднесредневековые города Фландрии, Германии, Италии, падкие на идеалы рыцарской культуры и примечательным образом усматривающие в организации турниров эффективный способ демонстрации собственного богатства и самостоятельности. В Лилле или Меце, во многих итальянских городах подобные турниры были у истоков ежегодных городских фестивалей.
Турниры предстают важнейшим элементом рыцарской культуры. Но некоторым образом они и ключ к ней – верная характеристика духовных и материальных запросов рыцарства, история его идеалов и не всегда соответствующих идеалам возможностей.
30 июня 1559 года французский король Генрих II бился с капитаном гвардии Монтгомери. Турнир был частью пышных празднеств по случаю двойного бракосочетания в королевской семье. Старшая дочь Генриха, Елизавета, и его сестра, герцогиня Беррийская Маргарита, выходили замуж соответственно – за испанского короля Филиппа II и савойского герцога Филиппа Эммануила.
Перед схваткой Генрих склонил свой черно-белый стяг к ногам возлюбленной им Дианы де Пуатье. Черный и белый были ее цветами. Ее рыцарь сражался в ее честь. Диана впервые случайно поцеловала Генриха 33 года тому назад. Он был 7-летним ребенком. Она – на 20 лет его старше. Диана состояла в близких отношениях с его отцом, королем Франциском I. Когда Генриху исполнилось 11, он все еще помнил о том поцелуе, и Диана пообещала королю Франциску “сделать Генриха первым среди своих кавалеров”. Всю свою жизнь Генрих боготворил страстно любимую им женщину. Екатерина Медичи стала ему женой, прекрасная Диана де Пуатье – его истинной королевой. Сломанное турнирное копье, превратившееся в опасное оружие, пробило Генриху II забрало и висок. Ранение оказалось серьезным. Монтгомери бежал в Англию. Екатерина Медичи тут же отправила Диане приказ вернуть подаренные ей королем драгоценности и убраться из Парижа в один из своих замков. Диана де Пуатье отвечала: “Пока в короле теплится остаток жизни, пусть мои враги узнают, что я их не боюсь и что я не подчинюсь им, пока он жив… Но если король умрет, я не хочу жить после него, и вся горечь обид, которые только возможно мне причинить, будет сладостна по сравнению с этой потерей. Потому, жив мой король или мертв, я не боюсь моих врагов”. Король Генрих скончался через 10 дней. Это роковое происшествие стало концом турниров во Франции.
Игорь Дубровский
Арсенал: «Железный марш»
Михаил Кульчицкий
Командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенант Ротмистров написал докладную записку первому заместителю наркома обороны СССР маршалу Жукову со своим анализом только что закончившихся танковых боев на Курской дуге. То было тяжелое время для знаменитого советского танкового генерала – Ротмистрова обвиняли в неумелом командовании в сражении в районе Прохоровки, где его армия понесла тяжелейшие потери.
Оправдаться Ротмистрову в итоге удалось во многом благодаря неоспоримым выводам, сделанным им в записке: «Командуя танковыми частями с первых дней Отечественной войны, я вынужден доложить Вам, что наши танки на сегодня потеряли свое превосходство перед танками противника в броне и вооружении. Вооружение, броня и прицельность огня у немецких танков стали гораздо выше, и только исключительное мужество наших танкистов, большая насыщенность танковых частей артиллерией не дали противнику использовать до конца преимущества своих танков. Наличие мощного вооружения, сильной брони и хороших прицельных приспособлений у немецких танков ставит в явно невыгодное положение наши танки. Сильно снижается эффективность использования наших танков и увеличивается их выход из строя… Таким образом, при столкновении с перешедшими к обороне немецкими танковыми частями мы, как общее правило, несем огромные потери в танках и успеха не имеем… На базе нашего танка Т-34 – лучшего танка в мире к началу войны, немцы в 1943 году сумели дать еще более усовершенствованный танк T-V „пантера“, который, по сути дела, является копией нашего танка Т-34, по своим качествам стоит значительно выше танка Т-34, и в особенности по качеству вооружения… Я, как ярый патриот танковых войск, прошу Вас, товарищ Маршал Советского Союза, сломать консерватизм и зазнайство наших танковых конструкторов и производственников и со всей остротой поставить вопрос о массовом выпуске уже к зиме 1943 года новых танков, превосходящих по своим боевым качествам и конструктивному оформлению ныне существующие типы немецких танков…»
