Вокруг Света 2002 № 06 (2741) - [30]
1 | Непроходящее более шести месяцев состояние утомляемости и слабости.
2 | Повышенная температура
3 | Мышечная слабость
4 | Бессонница
5 | Мигрирующая боль в суставах
6 | Увеличение шейных лимфоузлов
7 | Нейропсихические расстройства: повышенная чувствительность к яркому свету, забывчивость, заторможенность, раздражительность, снижение умственной деятельности и неспособность концентрировать внимание
8 | Ярко выраженное депрессивное состояние
Татьяна Зеленцова
Архив: Имя Софьи
Об этой загадочной земле толковали в России и царь, и псарь.
Ее миражные отроги маячили сквозь летние туманы и зимние бураны за краем глухоманных необитаемых островов Восточно-Сибирского моря. Впервые же эту марь увидел сибирский купец-промышленник Яков Санников еще в 1809 году. Именно с той поры эта неведомая и недоступная земля лишила покоя многих сильных духом и трезвых разумом людей.
И в Москве, и в Питере не праздные мечтатели, а серьезные люди – штурманы, геологи, гидрографы – ломали головы над тем, как достичь заветных берегов. В бытность свою сам император Александр III не то в шутку, не то всерьез обронил как-то на очередном выпуске Морского корпуса: «Кто откроет эту землю-невидимку, тому и принадлежать будет. Дерзайте, мичмана!»
Но пока досужая публика недоумевала – чего ради? Да, впрочем, не только досужая… Мореплаватель Фердинанд Петрович Врангель также не скрывал своего удивления: «Разве нет задач более неотложных, более близких, требующих меньше затраты сил нравственных и физических, чем исследования безлюдных мертвых неприглядных областей вечного снега? Нужно ли оправдывать личные жертвы, приносимые людьми ради идеи: расширить круг человеческих знаний, стать властелином Земли…»
Впрочем, по крайней мере один резон в планируемой экспедиции все-таки был, хотя в него не посвящали ни репортеров, ни широкую публику. Это – уголь. Еще американский полярный исследователь Джордж Де-Лонг обнаружил на острове Беннетта залежи бурого угля. Русский геолог барон Эдуард Васильевич Толль предполагал, что третичные угленосные пласты острова Новая Сибирь простираются от острова Беннетта и дальше – до Земли Санникова, если, конечно, таковая существует. Хотя зачем было искать уголь так далеко, не возить же это черное топливо из Арктики? А делать этого было и не нужно. Суть заключалась в том, чтобы там его найти. Тогда суда, идущие из Архангельска во Владивосток Северным Морским путем, смогли бы пополнять запасы топлива как раз на середине великой трассы, идущей с Крайнего Севера на Дальний Восток, тем более что плавание паровых судов во льдах – это прежде всего двойной расход топлива. А если бы устроить на острове Беннетта или на Земле Санникова угольную станцию, то и броненосцы смогли бы попадать во Владивосток не вокруг Африки или по Цусимскому проливу, а кратчайшим и к тому же практически внутренним российским путем. Первым серьезным шагом в эту сторону и должна была стать Русская полярная экспедиция (РПЭ).
По высочайшему распоряжению императора Николая II Министерство финансов выделило на Полярную экспедицию 240 тысяч рублей – сумму по тому времени внушительную. Но денег никогда много не бывает, тем более что только за покупку и переоборудование шхуны в Норвегии надо было уплатить 60 тысяч рублей. Однако предприятие Толля вызвало в России такую волну энтузиазма, что многие ведомства, учреждения, да и просто состоятельные люди помогали экспедиционерам всем чем могли.
Что же касается государя императора, то ему Земля Санникова «досталась по наследству» – от отца, Александра III, крайне благоволившего господам изыскателям и жившего c постоянной думой о том, как сделать так, чтобы на этой, еще не открытой земле не взвился первым иностранный флаг. Об этом же болела душа и у патриарха отечественной географии Петра Петровича Семенова-Тян-Шанского: «Недалеко уже то время, когда честь исследования… Земли Санникова будет предвосхищена скандинавами или американцами, тогда как исследование этой земли есть прямая обязанность России». Ему вторил Великий князь Константин Константинович, президент Академии наук и председатель Комиссии по подготовке Полярного похода: «Экспедиция на Санникову Землю была бы теперь особенно своевременна…»
…Первый серьезный удар судьбы молодому Колчаку пришлось пережить после того, как он обратился с просьбой к вице-адмиралу Степану Осиповичу Макарову. В военной гавани Кронштадта тогда уже стояли под парами готовые к отплытию на Шпицберген ледокол «Ермак» и военный транспорт «Бакан». На «Ермаке» уже развевался вице-адмиральский флаг Макарова. Именно он должен был вести экспедицию в Арктику, и именно к нему и явился объятый нетерпением лейтенант.
Степан Осипович смотрел на Колчака почти что ласково, очевидно, видя в этом лейтенанте с горящими глазами самого себя лет двадцать назад. Тем не менее ответ его был отрицательным. И тому было свое объяснение – не в его власти было сорвать военного офицера с боевого корабля, ведь пока будут оформляться все необходимые бумаги, «Ермак» уже давно снимется с якоря. С тем и вернулся лейтенант в отцовский дом в Петровском переулке. Василий Иванович как мог утешал сына, ссылаясь на то, что и так уж, несмотря на молодость, наплавался он вдосталь, а в числе прочего намекал на то, что давно пришла пора и своей семьей обзаводиться.
