Вокруг Света 2002 № 06 (2741) - [14]

Попытки устранения замечания по «проекту 71а» привели к разработке «проекта 71б». Этот корабль в гораздо большей степени отвечал условиям боевого использования в удаленных районах, отличался увеличенным водоизмещением, более высокой самолетовместимостью (70 машин), улучшенной мореходностью, усиленным артиллерийским вооружением и наличием противоторпедной защиты.

Роль авианосцев в составе «большого морского и океанского флота», необходимость тесного взаимодействия кораблей и авиации в решении его задач осознавал и доказывал руководству страны назначенный в апреле 1939 года наркомом ВМФ флагман 2-го ранга Н.Г. Кузнецов. Но надо сказать, что в то время морская мощь государства, его научно-технический потенциал оценивались прежде всего по тому, способно ли оно строить линкоры и линейные крейсера. Кроме того, в отличие от тех же немцев, пытавшихся в течение всей войны достроить свой единственный авианосец, советское руководство вполне трезво оценивало возможности отечественной судостроительной промышленности, понимая, что без надлежащего авиационного оборудования корабль подобного класса ввести в строй вряд ли удастся, но даже если это получится осуществить, то его одиночные действия будут абсолютно бесполезными. Так что на тот момент отказ от строительства авианосцев был не ошибкой, а скорее единственно правильным решением, позволившим избежать неоправданной траты сил и средств.

Всего же к началу второй мировой войны в распоряжении флотов мира находилось 19 авианосцев, тогда же была намечена их первоначальная классификация и определены оперативно-тактические задачи. Наиболее четко удалось разработать тактику действия авианосных групп Японскому Императорскому Флоту, остальные флоты определили ее лишь в общих чертах. Предстоящая война должна была выявить истинную ценность кораблей этого класса.

Дмитрий Курочкин

Продолжение следует

Досье: Торжествующий обман

Проблема определения подлинности произведений искусства является на сегодняшний день крайне актуальной и злободневной. Судя по заявлению бывшего директора нью-йоркского Метрополитен музеум Томаса Хоувинга, около половины всех существующих на современном мировом рынке произведений искусства является поддельными. Сложившаяся ситуация усугубляется еще и тем, что художественный уровень этих подделок настолько высок, что традиционные методы их распознания по большей части оказываются абсолютно непригодными для определения их аутентичности.

Представьте себе такую картину. Некий молодой человек втайне ото всех вывозит из мастерской, где он работал, прикрытое куском ткани скульптурное изваяние, выполненное им же самим. Добравшись до удаленного от города пустынного места, он аккуратно снимает статую с повозки (может быть, в одиночку, а может, и с чьей-то помощью), потом берет заступ или лопату и начинает копать глубокую яму. Затем на дно этой ямы он каким-то образом опускает скульптуру и засыпает ее, тщательно, слой за слоем, утрамбовывая землю. В довершение всего юноша, призвав на помощь всю свою фантазию, делает так, чтобы ни единого следа вмешательства человека в окружающий природный ландшафт нельзя было даже заподозрить. Звали этого странного молодого человека Микеланджело Буонарроти. Не правда ли, знакомое имя? Только вот зачем он все это проделал и что именно столь тщательно прятал?

Если верить свидетельству Джорджо Вазари – младшего современника Микеланджело, художника, скульптора, историка искусств и автора «Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих», то закопал молодой скульптор статую «Спящего Купидона» и сделал он это для того, чтобы со временем выдать «случайно» обнаруженную им находку за подлинный образчик римского искусства, а затем продать ее за большие деньги. И ему это удалось.

Честолюбивый юноша, ставший со временем великим художником и скульптором, был далеко не первым в череде тех, кто пытался выдать желаемое за действительное. Те же состоятельные римляне с удовольствием покупали для украшения своих домов греческие статуи, не ведая того, что они фальшивые. Собственно, именно со времен Римской республики и начался расцвет искусства фальсификации, пользующегося огромной популярностью и поныне.

Если апеллировать к современной терминологии, то подделками являются только те работы, которые выполнены пусть даже самым виртуозным образом, но с одной-единственной целью – выгодно их продать, нажившись на чужом неведении. Иными словами, подделка считается таковой только тогда, когда может стать предметом коммерческой махинации.

Первоначально подлинность того или иного произведения определялась знатоками на глаз (существовало даже особое знаточество) по совершенно, казалось бы, незначительным на первый взгляд деталям. Но сегодня такая идентификация не всегда дает нужный результат. Уровень мастерства некоторых современных копиистов-виртуозов достиг таких высот, что эксперты вынуждены обращаться к самым изощренным научно-техническим методам для идентификации подлинников и выявления подделок. Причем дело усложняется еще и тем, что помимо использования старых холстов или воссоздания старых пигментов в ход также идет изготовление фальшивой документации и даже необходимая «корректировка» архивных данных.