Вокруг Света 2001 № 05 (2728) - [10]
…Герцогиню Софию Людвиг знал с детства — она доводилась ему кузиной. К 20 годам она превратилась в красавицу, а живой характер многократно усиливал ее обаяние. Обладая недурным голосом, она часто распевала арии вагнеровских героинь, что, естественно, заставляло Людвига смотреть на нее по-особому. Невесту он целует, правда, исключительно в лоб. Ловя недоуменный взгляд Софии, разъясняет: «У некоторых молодых людей во влечении их к противоположному полу главную роль играет чувственность. Я глушу в себе это чувство». К предстоящей свадьбе король отнесся с большой серьезностью. Один из лучших художников Мюнхена написал портрет Софии. Взглянув на него, Людвиг воскликнул: «Вот достойная невеста короля!»
День свадьбы был выбран не случайно. 12 октября венчались и дед Людвига, и отец… Была определена значительная сумма денег для раздачи тем баварским невестам, которые будут венчаться в один день с королем. В тот день в стране состоялась масса свадеб, кроме той, которую ждали все. Король накануне неожиданно перенес венчание и тянул с ним, пока в дело не вмешались родители невесты. Будущий тесть поставил Людвигу ультиматум: или он женится 28 ноября, или расторгает помолвку. Людвиг пишет Софии: «Твой жестокий отец разлучил нас…»
Говорили, что король вообще был не склонен любить ни одну женщину. Его мимолетные интрижки с фрейлинами матушки не шли в счет, как, впрочем, и увлечения актрисами, хотя последних он явно предпочитал первым, хотя бы потому, что те были интереснее ему, ближе по духу.
Однако от чувства вины Людвиг избавиться не мог и галантно утешал Софию: «Если ты в течение года не найдешь человека, с кем могла бы быть счастлива, тогда мы можем пожениться, если ты этого захочешь».
Хотя София вряд ли так уж убивалась. Утверждали, что она любила другого, но соблазнилась перспективой сделаться королевой и женой самого молодого и красивого монарха Европы. Во всяком случае, расстроенная свадьба не помешала ей вскоре благополучно выйти замуж за герцога Фердинанда фон Аленгона. Наверное, никто не радовался этой свадьбе так, как Людвиг. Он наконец-то почувствовал себя в полной безопасности и записал в дневнике: «С Софией покончено»…
Несмотря на удаленность от Мюнхена, куда король наезжал редко, не осталось ни малейших свидетельств того, что он пренебрегал своими королевскими обязанностями. Многие его современники считали, что Людвиг мог бы стать прекрасным политиком, если бы она не внушала ему такого непреодолимого отвращения. Интриги, бряцание оружием, заключение тайных альянсов — вся эта подковерная возня имела в его глазах один весьма существенный недостаток — она была скучна.
Начавшаяся в 1866 году франко-прусская война поневоле подвигла его к активности на политической арене. Перед баварским королем встал вопрос: чью сторону принять. Ведь от Пруссии, пусть и близкой по крови, всегда шла угроза суверенитету Баварии, но национальное чувство возобладало — Людвиг понимал, что лишь объединенными силами немцы могли добыть победу. Бавария поддержала Пруссию, объявив о всеобщей мобилизации. Хотя, надо сказать, Людвиг на редкость прозорливо определил роль своего государства в будущем политическом раскладе. Гордый потомок древнего рода Виттельсбахов предчувствовал (так оно, впрочем, и случилось), что общую победу Пруссия отберет себе. И потому вести о военных успехах его не радовали…
Более того, Людвиг не раз уже высказывал намерение оставить престол, сделавшись частным лицом. И все-таки, когда он узнал, что оппозиция уже нашла ему замену (его дядю Леопольда), то пришел в ярость. Мюнхен, проклятый город, без устали наносивший роковые удары, становился ему ненавистен. И вот король в беспредельности своей фантазии выбирает место для создания собственной страны. Этим местом стали Альпы. Подальше от городского шума, среди величественной природы и простого, не испорченного цивилизацией народа он надеялся обрести душевное равновесие.
Все это требовало денег, причем денег фантастических. И вот три района Альп вздыбливаются строительной лихорадкой. Заказанные Людвигом проекты замков то принимались, то браковались.
Замок Геремхимзее, например, перестраивался и достраивался неоднократно, бесконечно украшаясь различными предметами все большей стоимости. Возле другого, похожего на сказочный ларец, замка Линдерхоф, роскошью которого Людвиг думал перещеголять Версаль, начали возводить дворец в китайском стиле. На границе с Тиролем, на отвесной, совершенно неприступной скале, строился замок Фалькенштейн в соответствии с требованием короля сделать его таким, чтобы он своей величественностью превосходил все существующие королевские замки Баварии. Помимо всего этого появлялись и другие дворцы, павильоны, гроты, охотничьи домики — и все это громадной стоимости. А еще король запрашивает ученых, нельзя ли как-нибудь устроить в Баварии искусственный вулкан. Мечтал он также и о летательном аппарате. Видимо, предчувствуя близкий конец, Людвиг хотел создать что-то необычайное, уносящееся ввысь…
В первую очередь это относится к замку Нойшванштайн — любимому его детищу. Историки архитектуры, правда, не склонны причислять это сооружение к шедеврам, что, впочем, совсем не мешает вопринимать этот замок как чудо. Разумеется, в замке было устроено театральное помещение. Представления, как правило, устраивались по ночам. Для этого из Мюнхена экипажи везли артистов, которые порой даже не знали, для кого поют, потому что чаще всего в зале находился один король, да и тот прятался за занавесками, чтобы быть абсолютно никем не замеченным. Нойшванштайн был освещен в соответствии с последними достижениями техники. Людвиг повелел провести в замок электричество, являвшееся по тем временам новинкой. Нередко, приказав зажечь свет во всех без исключения помещениях, король отправлялся на мост, нависший над пропастью с бурным потоком, чтобы издали любоваться поистине сказочной картиной.
