Вокруг Света 1998 № 09 (2696) - [39]

Не знаю, сколько времени прошло, но у костра, вновь разожженного, выгорела середина, лучами расходившиеся от центра костра кончики исток лишь тлели. Когда я сдвинул их, они вспыхнули вновь. Я снова лег на плащ-палатку, тревожно вслушиваясь, не раздастся ли трубный рев. Но кругом царила тишина.

Что же это было? Неужели явь?

Блаженное тепло расслабило тело, отяжелела голова. Я вытянулся во весь рост и заснул...

Проснулся ночью от холода. Костер слегка тлел. Смешение луны на небосклоне показывало, что прошло немало времени. Скоро рассвет! Я стал шарить в темноте и поисках сухих веток.

Совсем рядом, все за той же горой, раздался паровозный гудок, послышался шум проходящего поезда.

Так вот в чем дело! Не волки были, не динозавр ревел в призрачном море... Рядом проходит железная дорога. И что только не почудилось моему взбудораженному воображению в паровозном гудке! А мой последний подъем на вершину, море, динозавр — всего лишь сон!

Как бы подтверждая мои мысли, неподалеку прошел невидимый поезд. Стучали на стыках колеса, проревел гудок локомотива...

Успокоенный, я уснул.

Проснулся от взрыва. Грохнуло так, будто небо раскололось. Был уже день. Где-то в высоких, неподвижных облаках плутало солнце. Хвойный лес на склоне горы, подернутые серым пеплом головешки костра — все было отчетливо, обыденно. Уж не приснился ли мне и страшный взрыв?

Тревожный ночной сон не принес ничего, кроме расслабленности и усталости. Я пожалел, что не сел в автобус. За пару часов он бы довез меня до моря.

Я тронулся в путь и вскоре оказался на горной дороге — узкой, извилистой, но судя по всему, проезжей. Я не ошибся — не успел пройти пару километров, как из-за поворота показался обгонявший меня грузовик.

Я «проголосовал». И синий «ЗИЛ» остановился. Радушно распахнулась дверца. Я вскарабкался на ступеньку, поздоровался со смуглолицым водителем-кавказцем и плюхнулся рядом с ним на сиденье.

— Далеко идешь? — гортанно спросил водитель.

Я объяснил.

— В наших горах не ходят, — сказал горец, с любопытством поглядев на меня. — У фашистов здесь была «голубая» линия... Кругом — мины, много мин... Когда немцев разбили, пытались разминировать. Начали призывать в армию парней с Кубани. Сталин приказал: раз с оккупированной территории, оружия им не давать, послать на разминирование... Им даже формы военной не дали. Только нижнее белье — рубахи, кальсоны. Белые. Так они и лазили здесь, разминировали. Кто подрывался — сообщали через военкомат родителям: приезжайте, заберите своего. И со всех станиц сюда телеги потянулись...

Водитель выругался и прибавил газу.

— Сегодня взрыв слышал, — чтобы отвлечь его, сказал я.

— Бывает, — постепенно успокаиваясь, продолжил беседу горец. — Заяц на мину мог наскочить... А может быть, эхо...

— Эхо? — удивился я. — Какое эхо?

— Ученые тут приезжали, — таинственно произнес шофер. — У нас здесь есть огромные полости в горном массиве, из-за них необычный звуковой резо...

— Резонанс, — договорил я.

— Да! Начнет эхо гулять, не остановится — неделю, месяц...

Мой собеседник осторожно глянул на меня, опасаясь недоверия, и все-таки продолжил:

— Жили в наших краях два брата. Любили одну девушку... Брат убил брата. А матери сказал, что тот погиб в горах... Спустя некоторое время мать пошла в горы за хворостом. И вдруг слышит голос погибшего сына: «Не убивай меня, брат!»

— Легенда, — кивнул я.

— Что ты понимаешь?! — неожиданно обиделся водитель. — Какая легенда? Правда!

Помолчав, добавил:

— Вот  и взрыв... Ты его сегодня слышал, а он, может, в войну был...

Остальной путь мы молчали.

В Новороссийске, на вокзале, я рискнул подойти к старому железнодорожнику и спросил о дороге в горах.

— Да, была на «голубой линии» узкоколейка. Только давно это было. После войны ее демонтировали.

Сергей Мурин