Вокруг Света 1997 № 02 (2677) - [10]
Для яванца, в особенности западного, деревенская улица, даже если она давным-давно стала частью шоссе, это нечто большее, чем пространство между домами. Продолжение дворика, куда отправляют детей поиграть. Свалка для убитых крыс и змей. Овечий или гусиный выпас. Место обучения езде на велосипеде или жертвоприношений духам-покровителям. Рынок. Ровная площадка, где приятно поваляться, покуривая, на вынесенной раскладушке. Многое еще что и только потом уже — проезжая часть для автомобилей. Ведь машины появились у людей позже, чем все остальное... Подождут.
Мы и ждали. Я изучал карту, а Девид Ламбертус, младший егерь, выигрывал, как выяснилось, пару тысяч рупий, ввязавшись в ставки.
— Они похвалили вас, сказали: какой цивилизованный водитель, не давил на сигнал, не бегал за полицейским...
— Ну, хорошо, Девид Ламбертус, сэр, — сказал я. — Только бы успеть на место до вечера.
— Сегодня все равно ничего не будем делать.
— Как так? Осталось километров восемь!
— Конечно, их надо проехать. Но через четыре километра поворот на проселок. Возьмем в сторону километров шесть. Туда и обратно, значит, плюс двенадцать... Подберем Марко Поло. Он молодожен, купил дом. Кстати, если уж говорить правду, вот он-то настоящий сэр...
— Марко Поло? Молодожен?
— Марко Поло. Вы правильно произносите.
— Но ведь он...
— Вы вполне осведомлены, это приятно. Да, он — большой человек, главный егерь, его многие знают, но машины у него еще нет, скоро купит, конечно...
Тут пора дать объяснение. В западной части Явы индонезийцы носят иногда странные для этой части света имена. Кроме Девида Ламбертуса и Марко Поло, третьим со мной работал Элберт Камю. Хотя они и называют себя егерями, к лесам и живности не имеют никакого отношения. Они сопровождают приезжих и соотечественников (к которым, то есть соотечественникам, относят по каким-то неизвестным признакам и некоторых голландцев) к кратерам вулканов или, как они выспренно говорят, «в преисподнюю», по выбранным ими тропам, обеспечивая необходимую технику безопасности.
114 лет назад, 23 августа 1883 года, разверзлась в морской пучине и тверди под ней «дыра» в 40 квадратных километров. Хлынувшие в «дыру» массы воды вызвали мощный взрыв, поднявший тридцатиметровые волны, которые смыли навечно в пучину 36 тысяч яванцев с ближайших берегов. Выброшенные извержением куски породы перекинуло на другую сторону Индийского океана — на Мадагаскар.
Грохот слышали в четырех тысячах километрах от места извержения, в Брисбене, а пепел донесло до Испании. Из океана поднялся остров, получивший название Кракатау. Потом второй. «Его сын», как пояснил Камю.
К концу нынешнего века прибавилось еще два острова и теперь их — четыре. Заваленные остывшим пеплом, они сплошь, если не считать «горячих лысин» на вершинах, покрыты экзотической растительностью. Что же касается змей, насекомых, грызунов и прочей живности, то их появления здесь ученые ожидают только через два миллиона лет. Раньше — вряд ли.
Извержение облегчило работу христианских миссионеров, в те гады, в основном, голландцев. Западные яванцы, устрашившиеся разверзшейся преисподней, решили, что собственные духи-покровители окончательно отвернулись от них. При крещении же протестантские проповедники с не присущим им чувством юмора давали имена, какие подскажет фантазия. Эти имена наследуются неизменно из поколения в поколение. Теперь-то патеры — яванцы, и будучи, как все уроженцы западной части острова, неисправимыми традиционистами, внимательно следят, чтобы земляки не своевольничали при крещении. Элберты Камю, или чаще — Камюсы мне встречались и потом. Французский писатель был, наверное, здесь в моде, когда они появлялись на свет.
Марко Поло, Элберт Камю и Девид Ламбертус — выносливые пешеходы по кручам и знатоки, определяющие по характеру пара, бьющего из расселины, или усиливающейся серной вони — «где рванет». Они несут прямую ответственность за жизнь клиентов, порою довольно недисциплинированных, а то и просто бестолковых или подвыпивших.
В документе, который Марко Поло, прежде, чем сесть к нам в «лендровер», сунул мне на подпись, говорилось: «Всякий, вернувшийся живым, получает почетный титул побывавшего в кратере, о чем и выдается бесплатный диплом».
На самом-то деле диплом всякому желающему заглянуть в кратер вулкана обходится недешево. Но ребята отрабатывают свой гонорар.
Увидев с борта крошечного катерка, пляшущего в толкучке мутновато-коричневой жижи Зондского пролива, как то появляется, то исчезает за волнами столб серого дыма, пробивающий набухшие дождем облака над островком Кракатау, невольно испытываешь страх. Потом, правда, немного обвыкаешь. Океан постоянно «дымится» во многих точках пролива, разделяющего Яву и Суматру, Шкипера катера, что перебрасывает туристов, жаждущих получить диплом о «возвращении живым с Кракатау», на остров-вулкан, звали совсем не по-морскому, скорее даже как-то по-ковбойски — Майкл Смит. Вместе с Марко Поло, Девидом Ламбертусом и Элбертом Камю они объединились в некое подобие акционерного общества закрытого типа, в которое не так-то легко устроиться даже на должность писца упомянутых дипломов. В этой части Явы царит хроническая безработица...
